Сказки народов Сибири - [28]

А хитрый паренёк, пока хан возился с покойником, пробрался во дворец, нарядился в ханский халат и в темноте разбудил ханшу.

— Убил я вора, — сказал он хриплым голосом. — Теперь можно спокойно уснуть. Ты-то как спала, жена?

Ханша заворочалась, завздыхала.

— Ты что охаешь? — спросил паренёк ханшу, ну, точь-в-точь, как сам хан бы спросил.

— Жарко мне, ведь я в шубе лежу, чтобы тот хитрый её не стащил.

— Можешь раздеться. Больше опасаться нечего.

Сняла ханша шубу и сразу уснула. Паренёк схватил шубу и — в дверь.

Только он ушёл, явился хан. Разбудил жену, спросил:

— Хорошо ли спала, жена?

Ханша рассердилась:

— Да ты что, в самом деле? Только что разбудил меня и спрашивал, а теперь снова спать не даёшь.

— Когда спрашивал? — удивился хан. — Я только что пришёл.

— Не обманывай! — закричала ханша. — Ты был и шубу велел снять.

— Где шуба? — завопил хан, накидываясь на жену с кулаками. Но шуба исчезла.

Рано утром во дворец явился хитрый паренёк. На нём была нарядная соболья шуба. Он остановился на пороге.

— Примите утренний привет, хан-отец, и вы, ханша-мать, — насмешливо проговорил он. — Как спалось, спокойная ли была ночь?

Хан сжал кулаки и бросился к парню.

— Уйди, — хрипло зарычал хан. — Голову с плеч снесу!

А хитрого парня уже и след простыл.

Перевод М. Степанова.

Долганские сказки

Чертова речка

Чёртовой речки сначала не было, и сказки о ней не было.

Появилась речка, увидели её люди и сказку придумали про неё.

На лайде было огромное озеро, которое в самые сильные морозы замерзало только у берегов, средина же всегда оставалась талой. Ходить на озеро люди боялись.

Однажды нашёлся смелый человек, который захотел узнать: почему озеро не застывает и почему его все боятся? Он подошёл к озеру. Ему стало жарко, захотелось пить.

«Напьюсь, будь что будет!» — подумал он и встал на колени, чтобы напиться. Он наклонился низко, припал губами к воде.

Вдруг озеро как зашумит, как заплещет!.. Вода полезла кверху, будто кто дно озера подтолкнул снизу.

Человек испугался, вскочил и побежал к чумам. Прибежал на стойбище, упал без памяти. Лежал долго. Потом отлежался и рассказал людям всё, что с ним случилось.

С тех пор большого озера в тундре не стало. Оно разорвалось на несколько мелких озёр, из которых и течёт Чёртова речка. Сам чёрт с этого места куда-то ушёл. Люди говорят, что в речке от рук его остались пальцы, которые он обломал, когда разрывал мёрзлую землю.

Так вот и началась Чёртова речка, такая о ней и сказка в народе пошла.

Запись и литературная обработка М. Ошарова.

Заря

Было три брата. Братья жили в хороших тёплых чумах. У них было много оленей. Когда пастухи собирали всех оленей в одно стадо, оно было таким огромным, что не вмещалось на большой моховой лайде.

Вблизи чумов богатых братьев стоял худой чум их дяди. Дядя был человек старый. Работать много не мог. Оленей у него не было, одежды хорошей сшить было не из чего. Старик жил бедно, только не умирал с голоду. С ним жила его жена-старуха. У них был сын, которого они кормили и растили.

Однажды зимой старикам нечего стало есть. Они послали своего сына к богатым племянникам, чтобы он попросил у них мяса.

Мальчик сходил. Богатые братья вместо мяса дали ему оленью брюшину.

— Съедите брюшину, — сказали они мальчику, — дадим вам оленьих кишок. Кишки съедите — дадим лёгкие. Иди.

Старуха сварила оленью брюшину и накормила старика с сыном, остатки доела сама.

Пришла ночь. Утром старик вышел из своего чума и испугался. На стойбище не было ни хороших чумов, ни оленей. Богатые племянники ночью куда-то откочевали, а пастухи тихонько угнали за ними всех оленей. Старик вернулся печальный.

— Ну, старуха, — сказал он, — будем умирать. Богатые племянники бросили нас одних. Нам их не догнать. Куда мы в такой мороз пойдём пешком? Будем ждать смерти.

Старухе стало жалко сына. Она заплакала. Заплакал старик.

Погоревали-погоревали, потом все трое залезли в спальный мешок, завернулись и, голодные, уснули. Старик проснулся первым. Он вылез из спального мешка и себе не верит. Откуда зимой в худом чуме такое тепло? Старик хотел выйти из чума, приподнял с двери нюк и от страха уронил его. Он разбудил старуху и тихонько сказал ей:

— Наш чум обогнула большая, многоногая гусеница. Она пришла к нам за данью. Что мы ей дадим? У нас ничего нет.

Теперь она нас не выпустит из чума и всех съест.

Гусеница лежала, как мёртвая, но слышала всё, о чём шептались в жилище. Старик взял рогатину, отдал сыну и откинул с двери нюк. Гусеница открыла глаза. Старик стал ей говорить:

— Знаю я, что ты пришла за данью, да нечего тебе дать. Есть у нас со старухой один маленький сын да рогатина. Хочешь, бери их.

Гусеница схватила ртом мальчика и улетела с ним на небо. Старики остались одни. Они сидели в чуме и горевали о сыне.

Гусеница летела долго. Наконец прилетела на край неба, села и выпустила изо рта мальчика, который крепко держал в руках отцовскую рогатину. Мальчик увидел перед собой такие же леса, горы, болота, как на земле.

Мальчик стал жить с гусеницей-великаном. Гусеница поила его, кормила, а сама о чём-то всё думала, печалилась. Мальчик ничего не понимал, он только заметил: когда гусеница лежала на животе, то кругом была ночь, когда переворачивалась на бок, начинался рассвет; когда же показывала живот, то становилось светло, как днём. Живот у гусеницы был красный и блестел, как огонь.