Сказки народов Европы - [173]

Стал он просить волшебника поведать ему все, что нужно делать и чего остерегаться, чтобы освободить сестру. Повторил, запомнил каждое слово волшебника и отправился в страну эльфов.

И долго в замке ждали дня,

Когда вернется брат,

Но — горе любящим сердцам! —

Он не пришел назад.

Наконец среднему брату надоело ждать. Так же, как и старший брат, он отправился к волшебнику Мерлину, расспросил его обо всем и пустился в путь — искать страну эльфов.

И долго ждали дня, когда

Вернется средний брат,

Но — горе любящим сердцам! —

Он не пришел назад.

Тогда настала пора юному Роланду — младшему из братьев леди Эллен — собираться в дорогу. Он пришел к своей матери, доброй королеве, и попросил ее благословения. Сперва она не соглашалась его отпустить — ведь это был последний оставшийся у нее сын, к тому же самый любимый. Но Роланд просил и умолял до тех пор, пока мать не дала ему своего благословения. Она вручила ему отцовский меч — клинок, разящий без промаха, — и заговорила его старинным заговором, приносящим победу.

Юный Роланд распрощался с доброй королевой, своей матерью, и направился в пещеру волшебника Мерлина.

— О мудрый Мерлин, — промолвил он, — не откажи поведать еще раз, каким образом может рожденный женщиной воин или рыцарь освободить леди Эллен и двух моих братьев из-под власти короля эльфов?

— Добро, сын мой, — отвечал волшебник. — Скажу тебе, что нужно делать и чего остерегаться. Делать нужно вот что: кто бы с тобой ни заговорил в стране эльфов, нужно обнажить меч и рубить ему голову с плеч. Остерегаться же нужно вот чего: ни куска еды, ни глотка воды нельзя проглотить в стране эльфов, как бы ни томили тебя голод и жажда. Кто съест хоть кусок или выпьет глоток, тот навеки останется в заклятой стране и никогда больше не увидит белого света.

Юный Роланд повторил и затвердил эти слова наизусть, поблагодарил Мерлина и отправился дальше. Он шел и шел и прошел немалый путь, пока не набрел на табун коней, что паслись среди луга. По их бешеным, сверкающим глазам он сразу признал коней короля эльфов и понял, что недалек от цели.

— Скажи-ка, — спросил он табунщика, — где мне найти Мрачную башню короля эльфов?

— Этого я тебе не скажу. Ступай дальше, встретишь коровьего пастуха, может быть, он скажет, — отвечал табунщик.

Тогда, не говоря лишнего слова, обнажил Роланд свой меч — клинок, разящий без промаха, — и срубил ему голову с плеч. Пошел он дальше, встретил пастуха со стадом коров, задал ему тот же вопрос.

— Ступай дальше, — отвечал коровий пастух. — Встретишь птичницу; может быть, она скажет.

Тогда вновь обнажил Роланд свой меч и срубил ему голову с плеч. Пошел он дальше, видит, старуха пасет гусей, спрашивает:

— Как мне найти Мрачную башню короля эльфов?

— Ступай дальше, — ответила птичница, — пока не увидишь круглый зеленый холм, идущий уступами от подножья к вершине. Трижды обойди кругом против солнца и трижды повтори:

Отворитесь, врата!

Пропустите меня!

На третий раз врата откроются, и ты войдешь.

Поблагодарил Роланд старуху и поспешил было в путь, да вспомнил наказ волшебника, вытащил меч и срубил ей голову с плеч.

И хорошо сделал, ибо это все были оборотни[101] и призраки, посланные королем эльфов, чтобы заманить его в ловушку.

Пошел он дальше и в скором времени увидел перед собой зеленый холм, восходящий уступами от подножья к вершине. Трижды обошел он его кругом, против хода солнца, трижды повторил:

Отворитесь, врата!

Пропустите меня!

На третий раз врата отворились, пропустили его и снова с лязганьем захлопнулись за спиной. Роланд очутился в темноте. Правда, это была не сплошная тьма, а, скорей, полумрак. Слабый мерцающий свет исходил невесть откуда — ведь ни окон, ни факелов, ни свечей не было в Мрачной башне. Длинный коридор уводил вдаль, и его грубые своды из полупрозрачных глыб сверкали прожилками слюды и золотистого колчедана[102]. Но хотя кругом был камень, воздух внутри холма оставался теплым, как это всегда бывает в стране эльфов.

Роланд дошел до конца коридора и увидел окованные железом двустворчатые двери. От его прикосновения они вдруг широко распахнулись, и невиданное зрелище предстало перед ним — громадный зал, такой величественный и просторный, что, казалось, он размахнулся во всю ширину и высоту зеленого холма.

Купол зала поддерживали могучие колонны, украшенные золотой и серебряной резьбой, а между колоннами висели гирлянды цветов, составленных — из чего бы вы думали? — из алмазов, изумрудов и всевозможных драгоценных камней. И самые венцы высоких арок сверкали гроздьями самоцветов; а посередине, где сходились все арки, на золотой цепи висел светильник в виде огромной жемчужины, полой внутри и совершенно прозрачной. В центре жемчужины вращался и сиял гигантский карбункул[103], и его лучи расходились по залу, окрашивали воздух и стены в пламенеющие краски заката.

Зал был убран с дивной роскошью; в дальнем его конце, на ложе из пурпурного атласа и шелка, сидела леди Эллен и расчесывала свои золотые волосы серебряным гребнем. Но лицо ее было неподвижно и бесстрастно, словно каменная маска. При появлении Роланда она не двинулась с места, а лишь произнесла глухим, замогильным голосом: