Сказки народов Европы - [142]
— Ну, нечего хныкать! — крикнула старуха. — Теперь тебе ничто не поможет.
Рано поутру Гретель должна была встать, выйти во двор, повесить котел с водой и развести огонь.
— Сначала мы испечем хлеб, — сказала старуха, — я уже истопила печь и замесила опару. — Она толкнула бедную Гретель к самой печи, откуда так и полыхало большое пламя. — Ну, полезай в печь, — сказала ведьма, — да погляди, хорошо ли она натоплена, не пора ли хлебы сажать?
Только полезла было Гретель в печь, а старуха в это время хотела закрыть ее заслонкой, чтобы Гретель зажарить, а потом и съесть. Но Гретель догадалась, что затевает старуха, и говорит:
— Да я не знаю, как это сделать, как мне туда пролезть-то?
— Вот глупая гусыня, — сказала старуха, — смотри, какое большое устье, я и то могла бы туда залезть. — И она взобралась на шесток и просунула голову в печь.
Тут Гретель как толкнет ведьму, да так, что та очутилась прямо в самой печи. Потом Гретель прикрыла печь железной заслонкой и заперла на задвижку. У-ух, как страшно завыла ведьма! А Гретель убежала; и сгорела проклятая ведьма в страшных мученьях.
Бросилась Гретель поскорей к Гензелю, открыла хлев и крикнула:
— Гензель, мы спасены: старая ведьма погибла!
Выскочил Гензель из хлева, словно птица из клетки, когда откроют ей дверку. Как обрадовались они, как кинулись друг другу на шею, как прыгали они от радости, как крепко они целовались! И так как теперь им нечего уже было бояться, то вошли они в ведьмину избушку, а стояли там всюду по углам ларцы с жемчугами и драгоценными каменьями.
— Эти, пожалуй, будут получше наших камешков, — сказал Гензель и набил ими полные карманы.
А Гретель говорит:
— Мне тоже хочется что-нибудь принести домой. — И насыпала их полный передник.
— Ну, а теперь бежим поскорей отсюда, — сказал Гензель, — ведь нам надо еще выбраться из ведьминого леса.
Вот прошли они так часа два и набрели наконец на большое озеро.
— Не перебраться нам через него, — говорит Гензель, — нигде не видать ни тропинки, ни моста.
— Да и лодочки не видно, — ответила Гретель, — а вон плывет белая уточка; если я ее попрошу, она поможет нам переправиться на другой берег.
И крикнула Гретель:
Подплыла уточка, сел на нее Гензель и позвал сестрицу, чтоб и она села вместе с ним.
— Нет, — ответила Гретель, — уточке будет слишком тяжело; пускай перевезет она сначала тебя, а потом и меня.
Так добрая уточка и сделала, и когда они счастливо переправились на другой берег и пошли дальше, то стал лес им все знакомей и знакомей, и они заметили наконец издали отцовский дом. Тут на радостях они пустились бежать, вскочили в комнату и бросились отцу на шею.
С той поры как отец оставил детей в лесу, не было у него ни минуты радости, а жена его померла. Раскрыла Гретель передник, и рассыпались по комнате жемчуга и драгоценные камни, а Гензель доставал их из кармана целыми пригоршнями.
И настал конец их нужде и горю, и зажили они счастливо все вместе.
Йоринда и Йорингель
Немецкая сказка
Перевод Г. Петникова
А жила-была в ту пору девушка, звали ее Йориндой, и была она прекрасней всех остальных девушек на свете. Посватался за нее такой же прекрасный юноша, звали его Йорингель, и это были предбрачные дни — и весело, радостно было им вместе.
И вот чтобы поговорить наедине, пошли они раз погулять в лес.
— Только смотри, — говорит ей Йорингель, — к замку близко не подходи.
А вечер был хороший, ярко светило солнце сквозь деревья в темную лесную зелень, и жалобно пела горлинка над старыми буками.
Йоринда несколько раз принималась плакать, потом села она на солнышке и пригорюнилась. Йорингелю тоже стало грустно. И были они так печальны, будто предстояла им близкая смерть. Они оглянулись — видят, что заблудились, не знают, как найти им теперь дорогу домой. А солнце еще не зашло за горы, но скрылось уже наполовину за вершинами.
Глянул Йорингель сквозь заросль лесную, видит — стоят перед ним уже близко-близко старые стены замка. Испугался он, и стало ему до смерти страшно. А Йоринда запела:
Посмотрел Йорингель на Йоринду и видит — обернулась она соловьем, который пел свое «тю-вить, тю-вить».
