Сказки Малышки Жюли - [48]

— Разве? — мужчина повернулся к окну и закачал головой. — Ай-ай-ай! Безобразие какое! Никогда нельзя верить прогнозам! Ну, ничего, сейчас мы всё поправим! Подойди-ка ко мне, — незнакомец обернулся и посмотрел на Джулай.

«Словно кот мурлычет!» — подумала она, но подошла.

— Смотри-ка! — мужчина сделал несколько движений рукой, словно что-то стирал, и отступил на пару шагов, предоставляя девочке любоваться результатами его трудов.

Джулай с удивлением и восхищением смотрела, как под его рукой исчезают тучи, будто стёртые волшебным ластиком. Небо стало сияюще-синим, будто его только что помыли с шампунем, лучи солнца проникли в комнату, ласково коснулись щёк и запутались в волосах Джулай.

— Кто вы? Волшебник? — вновь спросила она незнакомца.

— Меня зовут Доктор Тондресс, — ответил он.

— Доктор Тондресс? — удивилась девочка. — Какое странное имя! Может, я просто ещё сплю, а вы мне снитесь?

Тот, кто назвался Доктором Тондрессом, весело и заразительно расхохотался:

— Нет, моя дорогая, ты не спишь, и я не твой сон. Я здесь, потому что ты позвала меня.

— Когда это? — призадумалась Джулай. — Как я могла вас позвать, если только сейчас узнала о вашем существовании?

— А кто тут просил немного солнца? У, как там, заведующего всей этой погодой? — Доктор хитро улыбнулся и поставил свой чемоданчик на табурет. Джулай же была готова поклясться, что небольшой коричневый со светлой ручкой, медными уголками и защёлками чемоданчик появился в руках Доктора Тондресса не более секунды назад.

— Вы, значит, и есть этот заведующий?

— Почти! — усмехнулся Док. — Я, как ты правильно заметила, волшебник, и если для того, чтобы помочь человеку, понадобится всего лишь разогнать тучи, я смогу и это. А ты у нас противница осени, так? — спросил он, откидывая крышку чемодана.

Джулай кивнула и зябко закуталась в плед.

— А как же утверждение, что у природы нет плохой погоды? Не согласна с ним?

— Не согласна! — упрямо подтвердила она. — Вот в дожде ничего хорошего нет. Он и есть плохая погода. Весной и летом — ещё куда ни шло, надо землю поливать, чтобы росли деревья и цветы, а осенью? Бестолковое литьё воды. Только тоска от него одна и эта… как её… депрессия, вот.

— Ты права, дитя, весной и летом, когда жарко, дождь поит землю, но и осенью без него не обойтись: упавшие листья от сырости гниют и становятся удобрением для растений и отличным местом зимовки для насекомых. Осенью природа возвращает в землю воду, которая испарилась за лето, и деревья с её помощью готовятся к долгому зимнему сну.

Джулай поморщилась: эти слова она слышала сотни тысяч раз от родителей и учителей. Ах, если бы слова могли прогнать тучи!

— К тому же, когда ещё, как не осенью, можно увидеть такое буйство красок? — продолжил Доктор Тондресс. — Мне кажется, что деревья — те ещё модники, только и думают, как бы перещеголять друг друга, и одеваются кто во что горазд: берёза вся в золоте стоит, осина к золоту багрянец добавляет, а некоторые и вовсе все три цвета в себе смешают: один листок красный, другой жёлтый, третий зелёный. Светофор, а не дерево! Это только ёлки да сосны консерваторы на этом природном показе мод: зимой и летом одним цветом!

Джулай слушала голос Доктора, смотрела в окно, и перед её мысленным взором проплывали деревья, одетые в свои осенние наряды. Они дружелюбно махали девочке своими ветвями, дарили самые красивые листья, увлекали за собой в хоровод. Да, сейчас, когда Доктор Тондресс был рядом, осень не казалась ей такой уж страшной.

— Ну что ж… Это всё наносное, а теперь, с твоего позволения, я хотел бы выяснить основную причину твоей ненависти к старушке-осени и страха перед ней. Ты не возражаешь?

— А для чего это нужно? А это обязательно? — заволновалась Джулай, и Доктор поспешил её успокоить.

— Если ты хочешь перестать бояться, мы должны узнать, в чём кроется корень твоего страха. Больно не будет, но, возможно, придётся пережить несколько не самых радостных мгновений. Если будет совсем страшно, только скажи, хорошо?

Девочка почувствовала, как предательски задрожали руки, но, стиснув зубы, кивнула. Доктор Тондресс пригласил Джулай сесть на стул и, сев напротив, коснулся ладонью её лба. Едва он только сделал это, как она провалилась то ли в сон, то ли в видение, то ли в воспоминание.

Доктор увидел, как однажды вся семья Джулай отправилась то ли за грибами, то ли за клюквой — сама Джулай тогда была совсем малюткой, а её сестрички даже не было на свете. Они вошли в лес, который начинался сразу за окраиной посёлка, и случилось так, что маленькая девочка, заинтересовавшись упавшими шишками и яркими ягодами, отпустила мамину руку, отошла за пригорок и… потерялась.

Она бродила по лесу, думая, что вот-вот увидит знакомую красную куртку папы или жёлтый мамин дождевик, но на самом деле уходила всё глубже в чащу. Она не слышала, как родители звали её — под туго завязанный капюшончик почти не проникали звуки, — устав, она садилась прямо на землю или на корягу, а потом шла дальше. Быстро стемнело, тёплый комбинезон и курточка уже почти не справлялись с усиливающимся холодом. К горлу подкатывали слёзы, хотелось закричать, но голос отказывался повиноваться, страх усиливался с каждым её шагом.