Сказки комнатных растений - [5]
— Это была ты? — восторженно воскликнула я.
Драцена качнулась в знак согласия.
— С тех стародавних времён считается, что я приношу счастье в любви. Для того, чтобы любовь была долгой и счастливой, нужно в полночь срезать часть моего ствола и посадить в землю. А в некоторых странах кусочки моего ствола принято дарить любимым.
— Глупость какая, — фыркнула Глупость.
— Очень красивая история, — задумчиво ответила я.
— Сколько же тебе лет?
— Мы, драцены, можем жить несколько столетий.
— Враньё! Столетий, да ещё несколько никто жить не может! — вдруг опомнилась Глупость.
— Только Глупость, — вздохнула я.
— А что? Верно! — обрадовалась Глупость.
— Вы знаете, ведь я ещё совсем молодая Дразена. Мне всего сто лет. Но я знаю свою родственницу, которая прожила уже четыреста.
— Ничего себе! — снова удивилась я.
Я никак не могла привыкнуть к тому, что вновь оказалась в тропическом лесу, самом сказочном месте, в котором мне удалось побывать. Я старалась внимательно слушать Драцену, но глаза так и ловили происходящее вокруг. Совсем рядом порхали бабочки ярких расцветок: алая, изумрудная, голубая. Они кружились в воздухе, и, казалось, что огромные цветы вдруг оторвались и танцуют над зелёной листвой. Яркая разноцветная птичка с длинным клювиком, размером меньше бабочки, зависла надо мной, обдав горячим воздухом, и быстро скрылась из глаз.
— Тебе нравится здесь, правда? — спросила Драцена.
— Нравится!
— Вечнозелёный тропический лес — мой дом, — с нежностью сказала Драцена. — Вечнозелёные леса — родина очень многих комнатных растений. Поэтому они, а вернее мы, круглый год носим зелёные одежды. У вас за окном снег, а у нас круглый год лето! И мы не меняем свой наряд. Но моя родня живёт не только в дождевых тропических и субтропических лесах. И в редколесьях, и в саваннах, и вблизи морских побережий, даже в горах!
— Там также красиво, как здесь?
— Да. Там незабываемо.
Почему-то уже давно никто не ехидничал. Я посмотрела по сторонам и тут же почувствовала, как под ногами шевелится ветка. Нет, Глупость никуда не девалась, она была рядом и что-то то ли отрывала, то ли топтала, отчего ветка Драцены сильно качалась.
— Эй! Что ты делаешь? — шикнула я на Глупость. — Прекрати сейчас же!
— Как это, прекрати! — зарычала на меня Глупость.
Я даже испугалась и, на всякий случай, перескочила на другой лист подальше.
— Так это! Прекрати! Ты в гостях! Веди себя прилично!
Глупость метнула на меня полный презрения взгляд.
— А что я должна делать, если прилипла?
— К чему ты там прилипла? — разозлилась я.
— Лучше спроси, чем я тут прилипла! — заорала Глупость.
— И чем?
— Туфлёй!
Затем послышалось фырканье, пыхтение и кряхтенье.
— Ты, наверное, наступила на каплю моего сока, — добродушно произнесла Драцена.
— Нет, это не сок, — прошипела, отдираясь от тёмнокрасной жидкости Глупость. — Соки такие не бывают.
— Сок такой не бывает, — поправила я.
— Это кровь! — вдруг завопила Глупость. — А-а-а-а-а! Я поняла! Я ужасно боюсь крови!
Подойдя ближе к красной капле, на которой «плясала» Глупость, я увидела много таких пятен на стволе. Жидкость пурпурного цвета выступала везде и даже стекала с воздушных корней дерева.
— Это моя смола. Но она, действительно, немножко кровь, — ответила Драцена.
— И-и-и-и! — с крика перешла на визг Глупость, продолжая подпрыгивать и метаться на одном месте.
Я схватила её за руку и с силой потянула. Глупость вылетела из своих туфель, одна из которых влипла в каплю смолы, и упала на меня.
— Не визжи! — попросила я Глупость и, уже обращаясь к Драцене, спросила. — Как это немножко похожа?
— Когда-то в древности… — начала Драцена, но Глупость её тут же перебила.
— Что? Ещё раньше, чем женился «поливатель» сухой палки?
— Ещё раньше. Намного раньше, — вежливо ответила Драцена. — На планете жили драконы. Излюбленной их пищей были слоны. Драконы искали стада слонов и нападали на них. Завязывались страшные битвы. Рёв, треск костей и крыльев, сотрясание земли и воздуха!
Я с ужасом представила себе эти сражения.
— Однажды умирающий слон упал на дракона и раздавил его. Их кровь смешалась, а рядом стоящее дерево вобрало её в себя через мощные корни. Как только это случилось, дерево изменилось. Оно быстро выросло, превратившись в большое и мощное, как слон, растение. Его кряжистые ветви разрослись в разные стороны, напоминая могучего дракона, а листья стали острыми и длинными, словно его когти. С той поры дерево стали называть…
— Драконовым! — воскликнула я.
— Правильно.
— Почему не слоновьим? Или нет! Почему не дракослоновым или слонодраковым? — быстро заговорила Глупость.
— Не знаю, — ответила Драцена. — Возможно, потому что слоны ещё есть, а драконов уже нет. А может быть потому, что людям кажется, что я больше похожа на дракона.
— Ничегошеньки не похожа! — тут же отозвалась Глупость.
— Ты-то почём знаешь! — сердито воскликнула я. — Ты что, много драконов видела?
Но Глупость не обратила на меня никакого внимания. Она перестала бояться смолы, успокоилась и теперь пыталась оторвать от смолы свою туфлю.
— А у нас дома я никакой смолы не заметила, — осторожно сказала я.
— Это правда. Смолу выделяют только деревья, растущие в природе.
