Сказки и истории - [7]

Гай позаимствовал двухколесную тележку у садовника, накануне праздника подстригавшего их и без того уже почти лысый газон, и они вдвоем с Филлис вынесли наряженную елку на улицу.

При этом не обошлось без мелких неприятностей: когда они спускались со второго этажа, верхушка дерева с надетой на нее серебряной звездочкой застряла в стойках перил, одна из боковых веток хлестнула Гая по глазу, а Филлис прищемила палец, попавший между краем горшка и дверным косяком. Но что значат подобные пустяки, когда речь идет о таком приключении?

К счастью, никто из слуг не заметил, как они пронесли елку через прихожую, поставили ее на тележку и выбрались за ворота. Выбирались они, надо сказать, довольно долго, поскольку стоило только им приподнять ручки тележки, как дно ее перестало быть параллельным земле и елка, накренившись, наверняка бы упала, не запутайся она в ветвях росшего рядом с крыльцом падуба.

Убедившись, что везти елку в стоячем положении невозможно, дети аккуратно уложили ее на дно тележки вершиной вперед и всю дорогу слушали мелодичный звон стеклянных и фарфоровых игрушек, свисавших с ветвей чуть ли не до самой земли.

По пути они старались избегать людных улиц, сделав из-за этого немалый крюк, и прибыли к Ракушечному Гроту сильно уставшими, ибо катить садовую тележку с горшком и растопыренной елкой оказалось не таким уж приятным и легким делом.

Почти вплотную к замку Помогалы Раковинса примыкала заброшенная стройплощадка — кто-то когда-то начал было возводить здесь дом, но по неизвестной причине отказался от этого славного начинания, в память о котором остался лишь ровный квадрат земли, огражденный невысокой кирпичной стенкой. Именно там, в центре площадки, они и поставили свою елку, после чего принялись распутывать гирлянды и крепить к ветвям свечки — их было ни много ни мало шесть дюжин. Когда с этим было покончено, Гай сказал:

— Теперь один из нас должен пойти в дом и спросить у сэра Кристофера, можно ли нам зажечь в его дворе елку, а другой останется здесь ее сторожить.

— Один туда, другой сюда, — сказала Мейбл, — а что делать мне?

— Ты можешь делать, что хочешь, — разрешил Гай.

— Но я хочу делать и то, и другое. Я хочу остаться у елки и хочу пойти к Помогале.

Мейбл была слишком мала для того, чтобы понять, как это сложно — даже взрослому человеку — находиться одновременно в двух разных местах.

В конце концов у елки остался Гай.

— На случай если прибегут чужие мальчишки, — пояснил он. — Уж я им тогда задам.

— Пожалуй, я лучше пойду с Филлис, — тут же определилась Мейбл.

Не без внутреннего трепета девочки поднялись по ступенькам крыльца и замерли перед дверью Ракушечного Грота.

— Почему ты не стучишь? — спросила Мейбл.

— Не знаю, — нерешительно сказала Филлис.

Тогда Мейбл, которая в отличие от сестры хорошо знала, что нужно делать, подойдя к двери дома, громко постучала в нее шаром для игры в кегли, непонятным образом оказавшимся у нее в кармане.

— Зачем ты это сделала! — воскликнула Филлис. — Я еще не успела придумать, что мы ему скажем, а теперь уже поздно.

Да, теперь уже было поздно думать, ибо дверь, скрипнув, приоткрылась, и голос изнутри спросил:

— Кто там?

— Извините, — сказала Филлис. — Мы не собираемся заглядывать к вам в дом, как это сделал Элф, который притворился, что хочет попить воды, но мы поставили в вашем дворе рождественскую елку — можно нам ее зажечь?

— Зажечь елку? — дверь приоткрылась чуть шире, и в ее проеме возникло лицо сэра Кристофера.

— Нет, не саму елку, конечно, а только свечи, — пояснила Филлис.

— Прошу прощения, я не совсем вас понял, — сказал хозяин Ракушечного Грота. Голос его звучал вежливо, и это был голос джентльмена — миссис Филкинс и ей подобные говорят совсем по-другому.

— Мы только… Вы, должно быть, помните Мэб — вы однажды в грозу перенесли ее через дорогу…

— Ах, так это была ты? — Сэр Кристофер перевел взгляд на Мейбл.

— А я ее сестра, — поспешила добавить Филлис. — Нам не позволили наряжать школьную елку, и мы решили устроить свою собственную, но нам хотелось, чтобы ее увидел кто-нибудь еще, и мы вспомнили о вас. Вы живете один, и у вас как будто не очень много друзей, а сегодня все-таки праздник… хотя, если вам это не нравится, мы сейчас же уйдем…

Она запнулась и, судя по всему, уже была готова расплакаться.

— У нас есть очень красивая стеклянная птичка, — вступила в разговор Мейбл, стремясь привести как можно больше неотразимых аргументов, — много всяких конфет, а также золотые рыбки и заводной крокодил, который ходит лапами и машет хвостом, когда в нем повертишь ключиком.

— Дорогие мои… — сказал сэр Кристофер и неожиданно поперхнулся.

— Дорогие мои… — повторил он, прочистив горло, и поперхнулся снова.

— Если вы не хотите, мы сейчас же уйдем, — сказала Филлис и уже сделала шаг назад.

— Нет-нет! — остановил ее хозяин дома. — Совсем нет. Я только подумал… я подумал, почему бы вам не принести елку в дом? Моей девочке… она всегда любила рождественские елки.

— Конечно! — обрадовалась Филлис. — Мы сейчас же ее принесем.

И они с Мейбл побежали туда, где их ждал старший брат.

— Скорее, Гай! — еще издали крикнула Филлис. — Нам разрешили перенести елку в дом. Он говорит, что у него есть маленькая девочка, которая очень любит рождественские елки.