Сказки дядюшки Гарцештейна - [4]

— А за что я его должен ненавидеть?

— За то, что он расстрелял твоих предков!!!

— Моих?

— Ну не моих же?

— Странно, а не ты ли говорил про своих пострадавших предков?

— Я. Но они просто пострадали. Без расстрела.

— А моих, — выходец со Средней Азии с каким-то сочувствием посмотрел на Гарцештейна, — никто не стрелял и не репрессировал.

— Ну, значит соседей репрессировали!

— И соседей никто не репрессировал, и соседей соседей — тоже. Все честно работали, не воровали. Или храбро воевали. Не за что их было репрессировать, они же не воровали, как твой троюродный дядя!!!

— Значит от тебя скрыли страшную правду твои родители! Ты знаешь, что я ещё пишу в жанре артхаузной, элитарной литературы. Так, вот, там я отображу твои жалкие мыслишки...

— Так ты ещё и писатель???

— Ахмет, — опять подал голос Валуев, — кончай спорить с этой жертвой аборта. А то санитары на шум прибегут. Да и спать хочется...

Все, наконец, успокоились и стали засыпать. А за Гарцештейном с этого дня прочно закрепилась кличка 'Жертва аборта'...

Эпизод 4

И снова — вечер. Палата готовится ко сну. Почти все уже в койках.

— А знаете, — вдруг заговорил Миклимаус, — а я ведь мог стать великим математиком. Я имею на сей момент высшее гуманитарное образование. Престижнейшего почти университета. Но при этом мои математические познания не хуже, чем у многих профессоров-математиков.

— Ну ты и загнул, Жертва аборта, — тут же осадил его Валуев, — что-то мы у тебя до сих пор никаких гениальных способностей к этой науке не замечали?

— Так я же с вами и не говорил про математику ничего. Кто все вы, и кто — я. Гений, и это без всякого преувеличения!

— Так уж и гений, — откликнулся уже знакомый нам Ахмет, — ты тут нам демонстрировал не так давно свои познания по физике, так в моих краях эту науку даже чабаны лучше знают.

— Ты просто не в состоянии понять широту моих мыслей в точных науках! А всё туда же. Думаешь, раз ты учителем физики работал, то знаешь эту науку лучше меня. А в математике ты, вообще, профан. А я же даже абсолютно новое могу внести в ту же математику. Сколько идиотов бились над ней, но до простейшего не додумались. Зато я — смог!

— Ну и чего ты там смог?

— Как это — чего? Вот, смотри, математику 11 лет учат в школе, потом 5 лет в институте, потом ещё в аспирантуре. И всё равно — толком никто её не знает. А дело в том, что она слишком усложнена. Ну, зачастую одно и то же явление имеет множество математических описаний...

— Ничего не понял, ерунда какая-то. Или — бред. Ты вообще о чём?

— Ты просто придурок, хотя и учителем физики был. Всё элементарно... Вот, когда я служил в армии, то мы измеряли линейкой и расстояния, и угол места. И многое чего. И развал и схождения колёс на станциях техобслуживания линейкой измеряют.

— Ну, и???

— Ну ты и тупой, — Гарцештейн постучал пальцем по собственному лбу, — неужели не понимаешь? ГРАДУСЫ тут лишние!!!

— Как так?

— А вот так!!! Раз и так всё измеряется в миллиметрах, забываем про градусы как про дурной сон и всё считаем в миллиметрах! Представляешь, как всё упростится в математике? И в миллиметрах мы многое другое можем измерять. Все видели шкалу термометра? Так она точна такая же, как и шкала на линейке. Вот и температуру в миллиметрах мерить будем! А, к примеру, давление, ты и сам знаешь, многие и без моего гениального открытия в миллиметрах измеряют!!! Представляешь, как жизнь после этого упростится? Сразу станут ненужными всякие там транспортиры, термометры, барометры! Ставим вместо них простейшие линейки и измеряем на здоровье!!! Ввиду своей простоты они и ломаться-то не будут! А как сразу упростится математика если в ней одни миллиметры оставить? Сразу станут ненужными множество дурацких теорем и правил! Школьники за пару-тройку лет весь курс новой математики усвоят! Даже в институтах преподавать нечего будет из курса математики. Впрочем, я не помню, чтобы в моём ВУЗе эту математику проходили! И, как видишь, это на мне никак не отразилось!

Миклимаус огляделся вокруг и только тут до него дошло, что он оказался в центре всеобщего внимания. Тишина стояла — как в морге! Все с ошарашенным видом смотрели на человека, задумавшего устроить революцию в математике.

— Ты это серьёзно, — произнёс, наконец, Валуев? — А может и физику упростишь?

— Запросто, — с апломбом заявил будущий лауреат какой-нибудь премии, — тут просто поле непаханое для упрощения! Возьмём, как её там, электротехнику. Вольты, амперы, ватты, омы, джоули — сам чёрт ногу сломает! И зачем это всё. Всё равно ведь всё это никто не знает. Оставим одни вольты. И достаточно! Все знают, что в сети есть напряжение 220 вольт? Все! И вот уже вся страна у нас — электротехники. И абсолютно неважно, что у нас там, напряжение или напряжённость! Вольты — и точка!!!

— Ну, там ещё остаются, — Гарцештейн немного задумался, — всякие там механика, оптика, как её там — термодинамика, ну и прочие там квантовые физики с теориями относительности. Так, вот, для механики и оптики в качестве единиц измерения оставим уже известные нам миллиметры, для остального — надо ещё мне хорошо подумать! И, вообще, я считаю, что для всех математики и физики хватит и пяток различных единиц измерения! Это очень упростит и улучшит школьную программу. После четырёх-пяти лет обучения можно будет из школы выпускать готовых профессоров физики и математики. Институты вообще отомрут за ненадобностью! Представляете, после пяти классов человек будет готов квалифицированно заниматься любой работой. И всё благодаря моему гениальному изобретению!