Сказки должны кончаться свадьбой - [10]

Разговор прервался. Но в моих ушах он все еще звучал, бесконечно повторяясь раз за разом, заставляя вздрагивать. Не от того, что я боялась быть обнаруженной, а от услышанного и понятого. Потому что говорили они о Мел.

Я еще пару дней назад заметила, какими восхищенными глазами Коррейн провожает мою сестру. Несмотря на тяжелую дорогу и усталость, она все еще оставалась восхитительной. И однажды отпустила в воздух:

— Она красивая…

Коррейн чуть смущенно дернулся, взглянул на меня, но согласился:

— Леди Мелинда — удивительная красавица, леди Ирга.

И снова поймал ее фигуру взглядом. Никого другого в нашем отряде нельзя было назвать мальчишкой.

Меня не удивило то, что Крелу тоже понравилась моя сестра, хотя сама я этого не заметила. Но тот, третий, не названный в ночном разговоре, чье имя повисло паузой. Кто он, о котором упоминают лишь намеком, и почему для него берегут мою сестру? Ответов у меня не было.

Но, так или иначе, на одиннадцатый день мы вышли к границе — закованной в лед Брине. Здесь уже давным-давно хозяйничала зима. Дальше путь предстояло продолжить не всем. Служанки и столичные стражники возвращались обратно.

Не было ни постов, ни каких-то указателей, мы просто перешли на другой берег. Речной лед, щедро укрытый снегом и настом, вопреки моим опасениям почти не скользил. Только упруго чуть подрагивал под копытами, ногами и полозьями саней.

Глава 5

Новая родина встретила нас неласково: колючим снегом и ветром в лицо, гораздо сильнее того, что дул в Барии, хотя Бария была всего лишь на другом берегу реки. Как будто на этой земле зима чувствовала себя полновластной хозяйкой и потому, даже не пыталась показаться белой и пушистой, откровенно демонстрируя свой ледяной неуступчивый нрав.

Привычно спокойный Адер ощутимо подобрался, прищурил глаза и перестроил караван. Теперь девушки ехали в центре защищенные от ветра кольцом воинов и санями. Хотя такое укрытие и казалось эфемерно хлипким — все же оно защищало от самых сильных порывов ветра. А стоило нам чуть удалиться от реки, как Адер отдал приказ увеличить темп. Как ни странно его указаний беспрекословно слушались все Серые, подтверждая догадку о том, что и посольство, и торговцы, и воины изначально составляли один монолитный отряд. Видимо эта земля, пропитанная колдовством и обильно политая кровью, заставляла мужчин быть сильными, а женщин терпеливыми — вместо увальневатого торговца появился закаленный, тертый и трепанный жизнью воин.

Ехать по бездорожью нелегко, быстро ехать по бездорожью почти невозможно даже при хорошей погоде, а безжалостный командир к тому же предупредил, что двигаться будем без остановки на ночь, только с небольшими привалами и тогда к утру, если поторопимся, достигнем замка Серых Лордов. Подсластил, так сказать, пилюлю.

Обещание скорой, хотя пока и невидимой цели, открыло второе дыхание. Порядком измученные долгой дорогой девушки повеселели и заблестели глазами из под натянутых по самые брови шапок и шарфов. Даже усилившийся снегопад больше не портил настроения. К тому же, с какой стороны не взглянуть, ночевка в заснеженном поле — сомнительное удовольствие. Так что возможность вскоре очутиться под крышей значительно повышала настроение и, несомненно, стоила бессонной ночи, делая дорогу куда как привлекательней. Лишь бы выдержали лошади. Лишь бы выдержала моя старушка. Она достойно и без жалоб несла меня на спине всю дорогу, и было бы несправедливо загнать ее сейчас, тогда, когда уже можно надеяться на заслуженный отдых. Я не хотела пускать ее быстрее, и как-то незаметно очутилась почти в конце нашего отряда. Лишь поймав внимательный и недовольный взгляд Адера, послушно пришпорила кобылку, ускоряясь, и поглубже натянула капюшон. Недовольство его было вполне понятно: если я буду тащиться медленно — это задержит отряд и оттянет наше прибытие, а отстану — еще хуже, потому что это верная смерть.

Сами Серые воины тоже были не слишком довольны и, кажется, слегка удивлены приказом. Но их удивление проявилось в мгновенной собранности, внимательности, как перед боем и ощущении мимолетного беспокойства, отголоском задевшего мои чувства. От волнения Адера и непробиваемых Серых становилось неуютно на душе, эта смутность заставляла оглядываться по сторонам, прислушиваться, принюхиваться, как будто я снова превратилась в загоняемого зверька. Всего лишь чужие смутные опасения и мои, годами подавляемые привычки, завопили об опасности, о необходимости бежать вперед не разбирая дороги и не жалея сил. Только волевое усилие и холодные мысли удерживали меня от того, чтобы пришпорить лошадь, и рвануться вперед, расталкивая Серых, спасаясь от пока еще неведомой опасности. Надеясь, что беспокойство опытных воинов и собственное смутное предчувствие окажутся невостребованной предосторожностью, я забыла, что жива до сих пор лишь потому, что чутье, отголосок утраченного Дара и результат нескольких лет проведенных в постоянной опасности, никогда не подводило.

На миг мне почудилось, что где-то на периферии зрения блеснула белая вспышка. Я резко обернулась: вокруг, сколько хватало глаз, тянулась все та же однообразная равнина. Полоска заснеженной Брины давно уже потерялась вдали. Тревога опять укусила меня, но Серые вели себя спокойно, и я загнала тревогу поглубже. Наверное, мне почудилось. Я решила бы, что это солнце отражается от снега, но небо было затянуто облаками. Мой странный рывок и некоторая нервозность не остался незамеченным. Рядом тут же очутился Коррейн. То ли сам заметил мое состояние, то ли Адер послал его, чтобы я своим поведением не потревожила воспрянувших духом невест: