Сказки доктора Левита: Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт) - [33]

1904–1914 годы известны в нашей истории как время Второй алии. Ехала в Эрец-Исраэль социалистически настроенная молодежь. Среди них были и участники еврейской самообороны в России. Тяжело им приходилось. И одной из сложностей были непростые отношения со старожилами — представителями Первой алии, прибывшими в конце XIX века. (И с тех пор это будет повторяться до наших дней.) Конкретно же злили сионистов-социалистов религиозники и дешевый арабский труд, который предпочитали использовать уже обжившиеся старожилы. И объективные трудности, конечно, были очень велики. И тогда было много таких, что скоро сдавались — уезжали в Америку, возвращались в Россию. Бен-Гурион считал, что таких было 90 % (статистики тогда никто не вел). В наши дни уезжают меньше, конечно (в процентном отношении). Не то что люди стали лучше, просто все-таки жизнь теперь полегче. Но, как бы то ни было, дело шло. Еврейское присутствие росло (хоть и медленнее, чем мы того хотели). И иврит звучал все чаще.

Но вернемся к Трумпельдору. По возвращении из плена он поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Ему, герою, полному георгиевскому кавалеру, никакие процентные нормы преградой не были. А пенсия давала возможность сносно существовать. Видимо, в эти годы его толстовство приобрело социалистическую окраску. Какую-то роль здесь сыграли лекции М. И. Туган-Барановского, которые он прослушал в университете. Это был крупнейший тогдашний русский экономист, «легальный марксист», то есть сторонник эволюционного развития. Он разрабатывал идею поселений, созданных на социалистической основе.

Известно, что в 1910 году Трумпельдор угодил в Петропавловскую крепость — он бузил вместе с другими студентами по случаю смерти Толстого. Особых бед не было. Его быстро выпустили — полный георгиевский кавалер! В 1912 году, по окончании университета, он уехал в Землю Израильскую. (Напоминаю: ею тогда владели турки.) Зачем он заканчивал университет? Ведь не было шансов работать юристом в Земле Израильской. Здесь, при тогдашнем уровне развития, нужен был только грубый физический труд. И действительно, он работал на полях, управлялся, как умел, одной правой рукой. Во всяком случае, он никому не был в тягость — свою пенсию в серебряных рублях он получал и тут. Времена были не теперешние. А в России на евреев обрушилась новая беда — «дело Бейлиса». Но я не буду на нем останавливаться, так как закончилось оно все-таки благополучно и, кроме того, широко известно. Я вспомню только одну маленькую деталь — уж больно она показательна. Как известно, Бейлиса оправдали. Что же черносотенцы? Что им, беднягам, делать? Признать, что не кладут евреи кровь христианскую в мацу? Как бы не так! Вот их реакция: что ж, Бейлис, возможно, лично и не виноват. Лично он ребенка, надо полагать, не убивал (раз суд так решил). Но евреи это все-таки сделали. И, когда не удается дела замять, они выставляют «козла отпущения». Умеют направить ход следствия так, что обвинение предъявляется тому еврею, кто лично не виновен. А виновные остаются в тени. Невиновного в конце концов оправдывают, а обвинение оказывается скомпрометированным. Что евреям и надо.

Глава тридцать четвертая А мы еще посмотрим…

Летом 1914 года завершилась эпоха, когда люди еще жили по понятиям XIX века, — началась Первая мировая война — «самоубийство Европы». Я буду тут касаться всех вопросов только с точки зрения евреев. Начнем с того, что в Земле Израильской почти все русские евреи жили нелегально. Турки все время заявляли, что они, Боже упаси, не антисемиты, что они евреям рады, но только не в Земле Израильской, ибо не нужно им «второй Армении». Это заявление насчет терпимости к евреям было отчасти правдой. Ненавидя армян и греков, они на евреях демонстрировали Европе свой либерализм. А что до «второй Армении», то армян там, в турецкой Армении, было около двух миллионов, а евреев в Земле Израильской было не более 85 тысяч. Есть разница. Так что запрещение на поселение евреев в Земле Израильской оставалось на бумаге. Евреи въезжали якобы чтобы помолиться. И не уезжали. Турки пока что, до Первой мировой войны, закрывали на это глаза. И без евреев проблем хватало. Но осенью 1914 года Турция вступила в войну на стороне Германии, то есть против России. Теперь уж сохранять российское подданство было невозможно. Надо было либо принимать турецкое гражданство и идти в турецкую армию, либо быть высланным. Сперва возникла идея создать еврейский полк в турецкой армии, но очень быстро выявилось, что об этом турки и слышать не хотят. Тогда 11 тысяч евреев предпочли высылку. Оставшиеся приняли турецкое подданство. (Румынских евреев пока оставили в покое — Румыния была еще нейтральной, но ненадолго.) Тех, кто решил остаться, называли «оттоманистами» — сторонниками Оттоманской империи. Их лидером был один из основателей Тель-Авива и бессменный его мэр Меир Дизенгоф. Среди «оттоманистов» были и идейные сионисты, считавшие, что надо идти в турецкую армию учиться военному делу. А Россия — враг. Частично их ожидания оправдались. Немцы открыли офицерские курсы в Турции. Но туда брали лишь людей минимально образованных. А избытком таковых турки похвастаться не могли. (Понятно, что армян и греков туда не брали.) Так что турки туда послали и наших евреев. Несколько десятков молодых людей из Земли Израильской там основательно выучились, а после набрались и практического военного опыта. Это потом очень пригодилось. Но и для арабов турецкая армия стала кузницей военных кадров. Однако нас сейчас интересуют те, кого выслали. Ибо в их числе был и Трумпельдор. Их загоняли на пароходы, и выезжали они в Александрию — Египет был уже в сфере английского влияния. Каждому давали бумажку, на которой было написано: такой-то «высылается из пределов Оттоманской империи навечно». Один из высланных порвал бумажку, выкинул ее за борт, повернулся к спутнику и сказал: «А мы еще посмотрим, кто тут останется — мы или турецкий султан!» Фамилия говорившего была Бен-Гурион. А обращался он к Бен-Цви — тоже будущая знаменитость. И много-много раз с тех пор, когда фортуна отворачивалась от них, сионисты говорили себе: «А мы еще посмотрим…»