Сказки доктора Левита: Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт) - [105]
Глава пятьдесят восьмая
«Хагана» в середине 1930-х годов и создание «Национальной военной организации» («Эцель»)
Итак, наивности у евреев поубавилось еще в 1929 году, и они готовились к борьбе. Кое о чем я уже рассказал. Но закупки оружия были не единственным и, похоже, не самым трудным делом. Благо после 1929 года на это выделялись средства. Труднее было учить людей. Ведь это приходилось делать в двойном подполье, прячась и от арабов, и от англичан. Но тем не менее учили — владению оружием и средствами связи. 1929 год показал, как важно иметь свою связь, независимую от англичан. О радио в первой половине 30-х годов в «Хагане» еще и не мечтали. Тогда разговор шел о сигнальных флажках, гелиографах и фонарях.
Очень трудно было и с дисциплиной. Каждый город, даже каждое поселение думало, конечно же, прежде всего о себе. Старались припасти оружие именно для себя. Нелегко было заставить людей подчиняться единому командованию. Это всегдашняя беда добровольных ополчений, тем более нелегальных. Трудности роста давали себя знать еще долго. Но все-таки некоторое подобие порядка к середине 30-х годов установили: еврейские поселения разбили на 20 районов с тремя городскими центрами. В каждом «блоке» был командир, получавший зарплату. Обращаю на это внимание потому, что большинство людей в «Хагане» работали бесплатно. Командиры следовали инструкциям от центрального командования. В Иерусалиме в «Хагану» вступило много религиозных евреев: уроки Хеврона и Цфата в 1929 году не прошли для них даром. Знаменитый рав Кук поддерживал службу религиозных в военных частях. Кстати, согласно его учению, создание еврейского государства, даже светского, приближает приход Машиаха (Мессии). В Иерусалиме и в пригородах, включая заводы Мертвого моря, с «Хаганой» было связано 2000 человек. Через заводы Мертвого моря шла важная «дорога» по торговле оружием с бедуинами. Другой путь пролегал через северную границу.
Но «Хагана» уже не была единственной военной организацией евреев. В 1931 году в ней произошел раскол. «Ревизионисты» создали свою, небольшую поначалу, военную организацию «Эцель» — аббревиатура ивритских слов «Национальная военная организация». В Хайфе «Эцель» первое время почти не был представлен: этот город уже тогда был «красный». В общем, как и всегда, честная конкуренция шла всем на пользу. Даже если это была конкуренция между слоном и моськой. Несмотря на малочисленность, «Эцель» был заметен в событиях 1936–1939 годов, а тем более позднее. Интересно заметить, что возник «Эцель» не по инициативе Жаботинского, а «снизу» — по инициативе «ревизионистов» — жителей Земли Израильской, которые боготворили Жаботинского, но не всегда его слушали. Итак, в «Хагане» была 21 тысяча человек, из них 4 тысячи женщин. Было у них 230 пулеметов, 4500 винтовок, около 10000 пистолетов. В «Эцель» состояло 1500 человек, вооруженных несколькими сотнями единиц стрелкового оружия. А еще у евреев было 600 «легальных» ружей в «запечатанных ящиках». Об этом арсенале я уже не раз вспоминал. С этими силами мы и вступили в борьбу.
Глава пятьдесят девятая
«Мой папа — шофер!»
Не подлежит сомнению, что твердость, проявленная тогда евреями, была важной причиной того, что борьбу на Земле Израильской в 1936–1939 годах арабы проиграли. Это был единственный проигрыш прогитлеровских сил накануне Второй мировой войны. Во всех других местах — Эфиопии, Испании, Судетах — Гитлер и ставший ему другом Муссолини выигрывали.
Но твердость, которую евреи проявляли с самого начала, не исключала наивности. Трудно лечится эта болезнь у евреев! Была провозглашена «хавлага» — «сдержанность», причем поначалу этой тактики придерживался и «Эцель». На практике это значило: оборона поселений. Тут сказались и нежелание портить отношения с англичанами, и надежда, что волнения стихнут сами по себе, и традиции еврейской самообороны в рассеянии, и другие, в том числе моральные, соображения. Впрочем, в 1936 году действительно был момент, когда казалось, что арабы остановятся, и вот почему. Были убиты две еврейки — медсестры, шедшие на работу в больницу Яффо, где лежали арабские пациенты! Видимо, напавшие на них арабы не знали, кто они. Или были какими-то уж совсем мерзавцами. Как бы то ни было, арабы на один день смутились. Но в таких случаях они быстро ориентируются: заявили, что это было, видимо, убийство по личным мотивам, что арабские борцы за свободу тут не виноваты. Итак, евреи заперлись в своих поселениях и лишь изредка проводили ответные акции, в случае особо зверских арабских действий, вроде вышеупомянутого убийства медсестер. Арабы же не спешили идти на штурм еврейских поселений и кварталов, предпочитая уничтожать посевы, жечь леса, вырубать фруктовые сады и оливковые рощи. А главное — нападать на транспорт. Скоро он стал ходить колоннами, под английской охраной, но нападали и на колонны, да и не всюду была возможность таковые создавать. Не было в те дни для еврейского ребенка большего хвастовства перед друзьями, чем сказать: «Мой папа — шофер!»
