Сказки Бустаная - [61]
— Да она нарочно сделала так, что её завалило в огромной пещере, где хранились её сокровища. Чтобы ни они, ни её голова нам не достались. Все же знают, халиф эль-Малик сказал Хасану: «Или её голова, или твоя».
Вот и появилась новая легенда: полные останков, призраков и скорпионов древние подземелья, где-то в глубине которых теперь будет бродить, охраняя несметные сокровища, дух стодвадцатисемилетней королевы-колдуньи, иудейской фанатички, чёрная воля которой поработила тысячи воинов. На почётном месте в вечном колизее этой легенды навсегда теперь останется победитель колдуньи, Хасан. И наверно, он тоже.
Почему же сосёт сердце тягостное чувство, что легенда не осуществилась, а умерла? Почему так муторно и пусто на душе? Неужели слухи и свитки — это надгробья истины, то есть — живой сказки?
Йизри не любил пробуждённую Тамазгу, ему было в ней страшно и неуютно. Но так тоскливо было стоять на пороге её нового сна!
В зале дворца халифа Египта было очень тихо: жизнь великого полководца висела на волоске.
Прямо перед халифом на низеньком столике стоял поднос с чем-то круглым, прикрытым белоснежным платком. Халиф переводил взгляд с предмета на Ибн Нумана: на предмет глядел брезгливо, ан полководца — укоризненно. Ох уж эта любовь всё обставить как в сказаниях, ну, право слово…
Наконец халиф медленно потянулся к подносу и откинул платок. Все увидели белый овал лица и два тёмных пятна неподвижных глаз среди дикой путаницы волос. Из-за спины Хасана к подносу вдруг резко дёрнулся Малик, застыл на мгновение и довольно громко облегчённо вздохнул: женщина была совершенно ему незнакома. Халиф покосился на колдуна, долго всматривался в лежащую на блюде голову, и, наконец, тихо пробормотал:
— Это же обычная женщина!
Платок опустился, в Хасана упёрся долгий яростный взгляд, но полководец остался невозмутимым. Халиф медленно отвернулся, потом поглядел на не знавщих что писать, и поэтому неподвижных, писцов. Усмехнулся. Тяжело вздохнул и с подчёркнутой кротостью сказал писцам:
— Я сказал: в сущности, это была всего лишь обыкновенная женщина.
И халиф снова лукаво посмотрел на Ибн Нумана. На лице того не дрогнул ни один мускул. Писцы застрочили. Им случалось заменять фразы и менее похожими на первый вариант.
Сизые горы, пропитывающий камни кислый сок закатного солнца, чёрные вереницы телег и всадников… Разгромленные отряды имазиген и иудеев день за днём уходили через горы Дальнего Запада в оазисы на границы пустыни, где можно было продолжать жить так, как хотели они, а не кто-то ещё. Их никто не преследовал: победители были измучены войной, особенно штурмом Колизея.
Аместан тоже был тут. Он ехал медленно, трогал жёсткими пальцами колючие ветки, наклонялся к камням, бормотал что-то, отвечая на кривоватые усмешки наплывающих навстречу гор. Висящая на его поясе флисса выглядела закнутой, глядящей внутрь себя. Только преданно прижималась к ноге холодным, волнистым крылом.
Когда внизу наконец открылся роскошный вид на долину Драа, какой-то крепенький, низкорослый парень из византийских иудеев начал бормотать благословение «Создающему Мир» с таким восторгом, что Аместана чуть не вышибло из седла. Это благословение, читаемое каждый раз, когда человек встречает красивое или поразительное божье творение, Аместан считал одним из самых правильных иудейских изобретений. Он дружелюбно смотрел на парня и думал, что с этих пор он, пожалуй, начнёт здороваться с этим человеком. А там будет видно.
Давид плыл на ромейском корабле на Сицилию. Он с большим трудом убедил себя, что именно там найдёт жену и теперь старался больше об этом не думать. Тяжёлый, кажущийся сырым свиток, всё ещё стелился под мысли, их часто окутывало жёлтое, маслянистое марево, взгляд ловил в воздухе на краю поля зрения дрожание тёмных, узких силуэтов. Его потеря была слишком велика. Давид чувствовал себя пьяницей, который по всем правилам дал обет не пить вино и теперь пугает себя небесной карой, чтобы его не нарушить. Но не мог себя заставить не вспоминать. Особенно его последнее гадание.
Во время последнего гадания он увидел те первые две смерти Королевы, которые и заставили его ехать в Тиздр. В той же очерёдности и с теми же подробностями. Оторвавшись от старческой гримасы зеркала, он тупо сидел в полной тишине. Потом ему пришлось пересказывать содержание всех прошлых гаданий, связанных с Дихьей. Он дико от этого устал, его силы закончились. А потом Королева молча ушла.
После того, как два призрака вывели его в полустёртые вечером холмы и привели в нежилую пещеру, где лежали их тела, после муторного, но недлинного ритуала передачи свитка колдуну-египтянину, земля содрогнулась от страшного удара.
Он до сих пор не мог понять, что произошло. Да и думать об этом не желал.
Это уже не моё дело, твердил он себе. Свиток не у меня, значит это меня не касается.
Взгляд на мутно-зелёную воду навевал дикую тоску. Хотелось заснуть и проснуться уже на Сицилии. Давид страстно желал встретить там хоть одного знакомого. Просто чтобы проверить, что он действительно свободен и его книга, его медвежонок-людоед действительно привязалась к новому хозяину.
Таких еврейских сказок вы ещё не читали.И дело не только в том, что включённые в этот сборник сказки никогда ранее не издавались на русском языке, по крайней мере – в данных вариантах. У выбранных произведений совершенно необычные сюжеты, не типичные для известного широкой публике еврейского фольклора. И их герои совершенно не напоминают обычных героев еврейских сказок, да и вообще «типичных» евреев.
Книга, предлагаемая вниманию читателя, рассказывает о жизни польской графини Марии Валевской, любовницы и верного друга Наполеона Бонапарта, о жизни женщины, которую Наполеон искренне любил и которая подарила ему замечательного сына. Польская графиня была свидетельницей важных исторических событий. Наполеон вызывал восхищение и ненависть, презрение и зависть. Он был исключительной личностью, но при этом он был очень одинок и не слишком удачлив в личной жизни. Его отношения с Марией Валевской – это вспышка.
Автор книги, Лоррейн Кальтенбах, раскопавшая семейные архивы и три года путешествовавшая по Франции, Германии и Италии, воскрешает роковую любовь королевы Обеих Сицилий Марии Софии Баварской. Это интереснейшее повествование, которое из истории отдельной семьи, полной тайн и загадок прошлого, постепенно превращается в серьезное исследование по истории Европы второй половины XIX века. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
В этом увлекательном историко-приключенческом романе вы познакомитесь с событиями, которые произошли в Дании в далеком XVII веке. В ту пору Дания часто подвергалась нападениям со стороны Швеции и ее наемников. Об одном из эпизодов этой борьбы, в которой особенно активное участие принимал Свен — его часто называют датским Робин Гудом — и его отряд энгов, и рассказывает роман классика датской литературы Карита Этлара.