Сказки Бустаная - [59]

— Нет! Подожди! Может тогда его, может его!.. Деточки мои…

Истошный крик схватил Давида за шиворот и заставил обернуться. Старуха с трудом поднимала новый продолговатый камень, и теперь Давид разглядел ещё несколько таких же, лежащих возле неё. И ещё он увидел тёмную и тяжёлую женскую тень, вцепившуюся в камень.

— Пусти, су-ука!

Давид отшатнулся от дикого крика старухи и чуть не разбил себе затылок об стену. Его тут же снова схватил кто-то невидимый и отшвырнул прочь, злобно рявкнув:

— Да беги же ты, маджнун!

Он очнулся и побежал, а сзади его гнали окрики и невежливые тычки в спину.

И удаляющийся, нечеловеческий, выворачивающий внутренности, звериный вопль:

— Пусти-и-и, су-у-ука-а-а…

Потом у него кончилось дыхание, а ноги превратились в две окаменевшие от усталости и боли культяпки. И он рухнул на пол.

Придя в себя, Давид поднял голову. Было тихо. Прямо напротив него стояли две тёмные тени: довольно высокий и тонкий мужчина и мощная, гораздо выше его женщина. Их лица нельзя было разглядеть, вместо них появлялись и исчезали слабые, бледные блики, напоминавшие то одну деталь лица, то другую.

— Призраки…

— Конечно, какой дурак несёт в здешние подземелья своё тело, — тут же сказала женщина еле слышно, но зато довольно весело. — Извини, не хотела тебя обидеть. Это ж надо, сколько у человека удачи, — обратилась она к мужчине. — Я договорилась со всеми здешними хозяевами, с которыми только можно было договориться. Привела его сюда. Здесь его встретили, избавили от лишних спутников, направили… А он начал своевольничать и сразу же набрёл на Каменную Няньку!

Мужчина не обратил на неё никакого внимания. Он пристально смотрел на Давида, от его взгляда тому было не по себе. И тут он их узнал.

— Это же вы. — Давид заскрёб спиной и локтями по стене, встал, качаясь на почти непослушных ногах. — Это вы! — И он попытался рассмеятся жестоким, всё понимающим смехом. Получилось нечто вроде громкого кряканья.

— Мы хотим тебя спасти, дурак! — сказал мужчина, быстро надвинувшись на него. Давид рассмеялся ему в лицо, на этот раз — гораздо удачнее. — Помнишь, как умирал твой учитель? — продолжал призрак, и Давид застыл не в силах даже вдохнуть после смеха. Это был удар обухом, от которого с лица Давида осыпалась вся наслоившаяся за годы штукатурка, и выглянула старая фреска, написанная ужасом и непониманием. То, каким стало его лицо в тот день, как он унаследовал вечно кажущийся сырым свиток.

— Его же перестали узнавать давние знакомые, от любимой семьи ему пришлось уйти, он исчез из памяти всех, кроме тебя, а потом…

Да, он навсегда запомнил, как учитель бросался к знакомым на улице, а они смотрели мимо него, мямлили, не узнавали. Потом, когда он вынужден был уйти из дома, где для него не осталось ни капли тепла, учитель несколько недель жил словно призрак в какой-то развалюхе. А потом — скрюченный труп на земле в старых развалинах, похожий на труп мёртвого насекомого.

— Откуда ты знаешь?!

— Этот свиток всех так убивает, — меланхолично ответил призрак. — Знаешь, сколько он уморил колдунов, в том числе таких сильных, как Йосеф?

Давид очень хотел поверить, у него просто не осталось сил не верить. Ведь тогда надо снова бежать и что-то придумывать, скрываться, снова размышлять о свитке, гадать на страшном зеркале, на муторном жёлтом тумане масла… Но его глаза всё ещё искали выход, бегали, как загнанные в угол крысы. И нашли. Справа от него кусочек темноты был темнее всего остального. Неужели проход?

Но он тут же понял, что это не проход, это кто-то живой. И сразу же раздался низкий женский голос:

— Так вот кто колдует в моей вотчине.

Женщина шевельнулась, видимо откидывая полу прикрывающей лампу одежды и осветила маленькую пещерку и два смазанных тёмных силуэта.

Она была огромна, эта женщина, даже больше высокого женского призрака. На ней была тяжёлая и яркая как ковёр берберская одежда, из под высокого головного убора по плечам клубилась и извивалась неправдоподобно густая тьма волос. Огромные, чёрные глаза пригибали взглядом к земле. Так что Давид не удивился, увидев, как оба призрака сгибаются в поклоне. Он и сам кое-как перекосился вниз, насколько позволяло болевшее тело.

— Королева! — Давид был готов поклясться, что женщина-призрак говорит восторженно. — У этого иудея хранится свиток, который мы хотели показать тебе!

— Какая-нибудь гадательная книга? — улыбнулась Дихья. — Ко мне многие с такими приходили. Но мне это не нужно, я и так знаю, что случится. — Последняя фраза прозвучала довольно грустно.

— Дурачьё! — Давид снова смеялся. Он облокотился о стену, задрал голову и, глядя в потолок, высокомерно смеялся над жалки дурачьём, гонявшим его по Тамазге. — Эта книга только и делает, что врёт. Я гадал по ней сотни раз и никогда ответ не был верным, ни разу!

— Сам ты дурак, — мягко ответил мужчина-призрак. Потом тяжело вздохнул и сказал: — Эта книга не предсказывает будущее. Демоны, которых вызывают её заклинания, показывают то, что в будущем будут знать все, что останется в памяти большинства. Они показывают то, что большинство людей будут считать правдой о прошлом. Но ведь то, во что верят и то, что было на самом деле, часто не совпадает.