Сказка в творчестве Н.А. Римского-Корсакова - [17]

Находились критики, которые говорили, что в "Шехеразаде" "не настоящий" Восток, а "петербургский" — ведь Римский-Корсаков не использовал ни одного подлинного восточного напева, да и на Востоке-то сам никогда не был. Но жизнь убедительно показала, как неверны были подобные обвинения. Везде на Востоке горячо любят это произведение Николая Андреевича Римского-Корсакова, как и другие сочинения русских композиторов, рисующие образы Востока: сцены из "Руслана и Людмилы”, половецкие песни и пляски из "Князя Игоря” Бородина, ”Антар” Римского-Корсакова. Сами восточные композиторы учатся на этих произведениях.

С ”Шехеразадой” же произошел интересный случай, о котором рассказал тот же М. Ф. Гнесин. В Москве были организованы курсы для народных певцов, знатоков и сочинителей народных песен из разных республик Советского Союза. Были там и музыканты из Закавказья, Средней Азии. ”Один из лекторов решил их ознакомить с музыкой "Шехеразады”, — вспоминает Гнесин. — Видя перед собой представителей подлинного восточного творчества, он несколько робко приступил к показу этого великого произведения, опасаясь, что тут-то, в этой аудитории, и скажутся все дефекты ”петербургского” восприятия музыкального Востока! Какой же поражающей неожиданностью оказался бурный успех этого сочинения у всей аудитории — и у узбеков, и у туркмен, и у казахов, и у армян, с их восторженными и как бы оспаривающими друг друга заявлениями: ”Так это же наша музыка!” Или: ”Это же и есть настоящая наша музыка!” Это была полная победа композитора, остро схватившего и гениально обобщившего самое основное в народно-песенных элементах у различных народов Востока”.

А вот другое свидетельство того, какой живой отклик находит ”Шехеразада” у восточных народов. Египетский композитор А. Шауан писал в 1956 году: ”Египетское радио ежевечерне передает одну из сказок "Тысячи и одной ночи”. Передачи эти, пользующиеся большой популярностью в народе, сопровождаются музыкой из ”Шехеразады” Римского-Корсакова. Эта музыка, так верно и глубоко передающая настроения и краски восточного искусства, очень полюбилась египтянам. Мелодии ”Шехеразады” стали широко популярны в народе”.

Новую и славную жизнь обрела чудесная музыкальная сказка Римского-Корсакова. ”Шехеразада” часто исполняется в концертах, на ее музыку театры ставят красочные балетные спектакли. А радио, телевидение и грампластинки разнесли ее волшебные звучания по самым отдаленным уголкам нашей Родины и других стран. Все новые и новые поколения людей знакомятся с ней. "Шехеразада” до сих пор не перестает пленять слушателей как одно из обаятельнейших сказаний о Востоке в русской музыке”, Эти слова Б. Асафьева, сказанные в 1944 году, останутся верными всегда, потому что подлинные шедевры искусства бессмертны.

Т. Карнаух Две „гоголевские” оперы

В "Летописи” Н. А. Римского-Корсакова есть эпизоды, в которых ясно вырисовывается процесс становления основной темы его творчества. Постепенно, но все более определенно заявляет о себе интерес к народному искусству. ”Уже с прошлого года я сильно стал интересоваться русскими народными песнями”, — пишет композитор о своих занятиях 1875 — 1876 годов. Затем — намерение составить свой сборник и замечание о том, что наибольший интерес у него вызвали обрядовые и игровые песни, ”как наиболее древние, доставшиеся от языческих времен и в силу сущности своей сохранившиеся в наибольшей неприкосновенности”. Работая над сборником, Николай Андреевич читает труды по древней славянской мифологии, в частности замечательную книгу А. Н. Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу”, и, как он сам пишет, увлекается поэтической стороной культа поклонения солнцу и ищет его остатки и отзвуки в мелодиях и текстах песен. ”Эти занятия оказали впоследствии огромное влияние на направление моей композиторской деятельности”, — подчеркивает он.

Первым произведением, обнаружившим это влияние, стала опера "Майская ночь”, созданная в 1878 —1879 годах. Обращение к творчеству Н. В. Гоголя, разумеется, было не случайным: Римский-Корсаков ”с детства своего обожал ”Вечера на хуторе”, и ”Майская ночь” нравилась [ему] чуть ли не преимущественно перед всеми повестями этого цикла”. Замысел и первые музыкальные идеи стали возникать у него, когда еще не была завершена ”Псковитянка” — его первая опера. Различие между этими двумя произведениями очень существенно. ”Псковитянка” — историческая драма, сочинявшаяся в одно время с "Борисом Годуновым” М. П. Мусоргского, друга и единомышленника Римского-Корсакова. А в "Майской ночи” — поворот в сферу народной фантастики, к народным обрядам, играм, хороводам, к устойчивому быту крестьянской жизни, к незыблемости народного бытия. "Само действие оперы связано мною с троицкой или русальной неделей, называемой зелеными святками, да и гоголевские утопленницы обращены в русалок”, — читаем в "Летописи”.

Таким образом, в кругу интересов композитора оказывается народный быт и народное предание. Перед нами раскрывается поэтичная история любви крестьянского парубка Левко и красавицы Ганны. Но у Левко есть соперник — не кто иной, как его отец пан Голова. Узнав об этом, Левко подговаривает своих друзей высмеять старого повесу.