Сказка в дом стучится - [47]

— Да, я себя слышу, — ответила я жестко. — Там, где начинаются дети, заканчивается романтика свободы. Одно дело, когда они свои, и ты успел узнать, каков человек сам по себе, другое… Здесь же не только к нему самому притереться надо будет, но и к его детям, а мне это задаром не нужно. Так что, зря только розы срезали…

— Аля, ты не понимаешь, что ли, что со всеми своими гулянками, когда нормальные девушки мужей искали, ты дождалась того возраста, когда по твою душеньку одни вдовцы с детьми и остались. Они восемнадцатилетних в дом тащить не могут. Их избранницы должны соответствовать возрасту ушедших матерей и не иметь ветра в голове.

Боже, мать понесло… Вот нужно было молчать, нужно было…

— Я не соответствую возрасту матери и у меня в голове ветер. Все, мам, давай закроем тему!

— Мы ее только открыли! Наконец-то появился кто-то серьезный, а не твоя богема, которой, кроме секса, ничего не нужно. Это твой единственный шанс, почему ты этого не понимаешь? Единственный! Тебе еще повезло, что этот человек при деньгах. И он сумел рассмотреть в тебе приличную женщину, умеющую общаться с детьми…

Вот ещё кулаком по столу стукни. Стукнутые вы все… на мою голову!

— Ты его в глаза не видела, а уже в суженные мне записала. Браво!

Меня распирало от смеха и стыда за враньё, но остановиться не было никакой возможности.

— Его дети говорят за него. Ему не баба нужна, а мать детям. Бабу он и помоложе найдет.

— Вот именно, а меня с детьми запрет. Отличные перспективы! Мам, мне чужие дети не нужны. И свои тоже.

— Да кто с тобой детей захочет, если ты…

— Продолжай…

— Аля, хватит! Ты прекрасно знаешь, что говорят про таких женщин. И твоё счастье, что у этого мужчины желание дать счастье своим детям перевешивает брезгливость к потасканной бабе.

— Может, все же что-то другое перевешивает? А потом ты обижаешься, что я с тобой не говорю. Родную дочь ты с грязью смешала, а человека, которого в глаза не видела, на пьедестал возвела только за то, что он на меня, презренную, взглянуть удосужился.

— Да, я так считаю! Потому что одно дело, когда девушке не везёт с мужчинами, когда ее обманывают по наивности. Но это не твой случай. Ты целенаправленно таких ищешь. Я сначала думала, что этот Терёхин виноват был, а сейчас мне начинает казаться, что ты сама ему на шею бросилась, чтобы подоить. Жаль, мало надоить успела.

Я не отвела взгляда. Оправдываться? Снова? Нет, довольно. Я уже повякала сегодня в Мерсе.

— Думала, образумилась с Костей. Так нет, куда там! Бедность у нас порок! Я же нормальной тебя воспитывала. Как же так получается, что ты за ум никак не возьмешься? Да ты хвататься должна за этого своего вдовца. Больше такого дурака на твоём пути не будет. Не жди, когда он рассмотрит твою гниль поближе и убежит без оглядки.

Вот надо же, приласкала так приласкала. Даже сказать в ответ нечего. И не стоит — меня в этом доме не слышат.

— Не смей с ним в субботу спать! Чтобы домой пришла, поняла? Нужно и гордость иметь. Хоть немного.

Чуть было не ответила — поменьше б гордости тебе, давно бы мужа себе нашла и не воспитывала меня.

— Хорошо, в субботу не буду. До воскресенья подожду.

— Я тебе серьезно говорю.

— Мам, я тоже серьезно. Я с ним спать не собираюсь. Я б и ужинать не пошла, так розы жалко… Это же три ужина оплатить можно было б… Мам, иди уже спать. Тебе скоро на работу вставать, а мне сейчас работать нужно.

Мама поджала губы — обиделась. В этом доме только мне нельзя ни на что обижаться.

— Аля, подумай, что я тебе про него сказала.

— Мама, ты его в глаза не видела.

— Если женщина рожает мужчине второго ребёнка, это многое говорит об этом мужчине. Но тебе не понять. Не понять.

— Мама, иди спать! Пожалуйста! Мне нужно работать. В тишине.

Но мать не поднялась из-за стола. Ещё заскребла по нему пальцами: ногти спилены, маникюра нет.

— Почему мое мнение тебя совершенно не трогает? — она повысила голос, наплёвав на спящую Веронику. — Никогда! В кого ты у нас самая умная уродилась?!

— В папу, наверное. Ну серьезно, тебе легче станет, если соседи увидят меня в белом платье? Может дешевле обмен совершить, в другой район? Там никто не узнает ни о моей аварии, ни о машине, ни о чем-то ещё, что тебя так выбешивает в моей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Меня ты выбешиваешь! Ты, понимаешь? Своим непониманием, что ты останешься одна, никому не нужная. Через пару лет. Ты не представляешь, что такое жить одной!

— Представляю. У меня наглядный пример перед глазами.

Она резко поднялась и ушла. Дверью не хлопнула — Вероника не проснётся. Что ж, хотела, как лучше… А получилось, как в лучшие мои годы, когда я с пеной у рта доказывала, что не сплю с отцом Марианны. Даже просила к врачу меня отвести — странно, что мать не согласилась. И хорошо, что я отогнала прочь мысль пригласить домой Костю и показать ей простыню. С Костей у нас ещё год ничего не было.

Я не понимала, ухаживает он за мной или прикалывается. Прямо как с Валеркой сейчас. Только тут существует возможность третьего варианта — ему действительно нужна помощь, и только меня он может о ней попросить. Только передо мной не стыдно быть слабым. Для остальных он либо дерьмо под ногами, либо бог на Олимпе. И только со мной настоящий? Или мне хочется обманываться? И он просто использует меня, как использовала раньше сестра. И из-за него я ругаюсь с матерью, у которой уже, кажется, все нервы на ровном месте сгорели.