Сказка в дом стучится - [31]

— Не заберет, — он снова ухмылялся, а у меня снова чесался кулак! — Формально я очень хороший отец. Каким был и твой любимый Виталий Алексеевич. Формально.

— А неформально любой другой в сто раз лучше тебя! — голос вернулся, хотя я и понимала, что Терёхин сейчас просто издевается. Типа, шутит.

— Или любая? Бери Арсения себе. У тебя ж опыт с маленькими детьми имеется. Я тебе и Гелю в придачу дам, чтобы тебе ему только сказки оставалось рассказывать. Да плавать учить. Ты-то сможешь зайти в воду с молодыми мамочками? Или тоже не по возрасту?

— Не смогу. У меня шрам в полбедра, забыл?

— А я никогда его не видел, — выдал он после секундной заминки.

— Валер, это не смешно, — мне уже реально хотелось выть.

И выйти из машины. Ещё хорошо бы под дождь, но он уже прекратился. Мы от него уехали.

— Я не буду вести день рождения. Скажи это Марианне. Я не хочу с ней разговаривать.

— Баба Яга обиделась… — он попытался улыбнуться. Краем губ. Оставаясь ко мне в профиль. — Забыла, что бабки Ёжки не обижаются на Валер-дураков, забыла?

— Я не буду делать день рождения племяннику женщины, с которой мы больше не подруги.

Он покачал головой. Хорошо, не рулём!

— Александра, я понимаю, что ты сейчас убить нас готова, но… Сеньку моего пожалей. У него без тебя вообще не будет праздника, потому что мы с Марианной перегрыземся, если ты сейчас уйдешь.

— Не пугай! Пуганные! Вы спокойно жили без меня все десять лет. Вот и живите дальше!

— Мы не жили спокойно. Ты не можешь себе представить в какой ад превратила Наташа мою жизнь.

— Тебя противно слушать! Мне очень жаль ее детей. Очень!

— Так это ж ради ее ребенка… Не ради меня. Я уйду. И машина не будет мешать…

— Не будь дураком. Я не хочу видеть Марианну. И точка. Я пришлю вам какого-нибудь аниматора, будь спокоен. У Наташиного сына будет замечательный день рождения. С шариками и аквагримом, которые я не делаю.

Он стучал по рулю пальцами. На одном из них когда-то сверкало кольцо: его ему одела женщина, которую он и мертвой поливал грязью!

— Я сказала «нет»! Ты меня видишь последние десять минут, или сколько нам ещё ехать осталось?

Глава 19 "Я не могу..."

— Я могу остановить машину и будем стоять на обочине до скончания веков, если таково твое условие?

По губам Валеры блуждала улыбка — она и приковала к себе мой взгляд, и я скорее почувствовала, как машина вильнула в сторону, чем увидела движение рук водителя.

— Валера, ты в своем уме?

Ему сигналили, но он пересек две полосы, забыв про все правила безопасности и встал на ближайшей улочке под острым углом. Таким же острым, как и его взгляд.

— Хватит! — он шарахнул по рулю так, что тот возопил от обиды. — Хватит закатывать девчачьи истерики! Ты взрослая баба в конце-то концов. Дернули за косичку, развернись — дай в морду. Делов-то!

Он как-то очень тяжело дышал — или это в машине не заработал вовремя обдув стекла и поэтому над рулем можно было смело писать пальцем слово «Тормоз!»

— Я не умею драться…

Я отвернулась к боковому окну, которое тоже запотело, но написать ничего не написала. Просто протерла ладонью. За окном серость типичных новостроек двадцатого столетия. Не спросил адрес. Помнит. Десять лет помнил!

— Александра, не надо со мной ругаться… — Терёхин говорил тихо, не заглушая барабанную дробь, выбиваемую по рулю его массивными пальцами. — Из-за прошлого. Наломали дров, так давай их просто сожжем. Печка на даче хорошая, а погода в Питере плохая… Аля…

Я обернулась, он улыбнулся. Взгляд по-прежнему колкий. Да он и не меняется никогда, только морщинки то прирастают в уголках глаз, то исчезают.

— Прости, забыл, что ты на Александру не отзываешься…

Его губы снова дрогнули. Только на этот раз, как у античной маски, выгнулись дугой. Расстроился.

— Хочешь на кладбище съездим? Я прощения попрошу. Хочешь?

— Хочу, чтобы ты перестал паясничать. Глупо выглядишь. Очень глупо. На папу шестиклассника ну совсем не тянешь.

— А на папу четырёхлетки хоть тяну?

И снова смеётся. Как с гуся вода — и не поймёшь, когда он говорит серьезно, а когда подтрунивает. Оттого и убить его хочется только сильнее!

— С натягом, — Горечь слов тянула вниз уголки и моих губ тоже. — Маленькие детки ведут себя умнее некоторых взрослых.

— Тогда и ты поведи себя умнее некоторых взрослых. Не лишай ребенка праздника из-за дурака-отца.

— Почему именно я? Что вы прицепились ко мне с сестрой? Вы же в глаза не видели моей работы с детьми. Я вам аниматора с тысячью положительных отзывов пришлю! Соседям не к чему будет придраться!

— Мне плевать на соседей! — прорычал Терёхин. — Я не хочу, чтобы ты уходила! Вот и все!

И отвернулся. Почти налёг грудью на руль и, явно собираясь что-то сказать, закусил указательный палец.

Я не сразу нарушила неприятное молчание. Пусть все же договорит, а то я много чего лишнего сейчас себе надумаю. И Валера, точно почувствовав мое желание знать правду и только правду, откинулся на подголовник и прикрыл глаза. Сейчас лоб потрёт. Точно! Я что-то о нем еще помню.

— Слушай, Александра, — он заговорил с закрытыми глазами, теперь уже отпиливая указательным пальцем себе подбородок. — Я понимаю, что ты чувствуешь себя оплеванной. Я очень хорошо тебя понимаю. Это мое перманентное состояние дома, куда бы я с большой радостью не возвращался.