Сказка Шварцвальда - [81]

Скрепя сердце, дав последние наставления и написав несколько строк знакомому в Марцелле трактирщику, Вильгельм вручил дочери деньги на покупку канифоли и закончившихся эмалей. Потом перекрестил Кристину на прощанье и сказал.

— Слушай меня внимательно — если все успеешь купить засветло, то постарайся найти кого-нибудь из Фогельбаха, знаю, что наш кузнец вместе с сыном отправился в город пару дней назад, лавочница Гертруда должна так же вести галантерейные товары из Фрайбурга, она может заночевать в Марцелле, найди их, не возвращайся одна. Если никого не встретишь, прошу — останься у Дитриха, того трактирщика, где мы с тобой всегда обедали, он помнит тебя, скажи, что Вильгельм попросил дать ночлег и передай мое письмо… Только не смей возвращаться одна на ночь глядя. Завтра из Фрайбурга через Марцелль к нам пройдет обоз со скобяными товарами. Вернешься с ним. Ты все поняла, дочка?

— Да. Отец, не беспокойтесь Вы так. Все будет хорошо. Обещаю. — Кристина ласково посмотрела на осунувшегося Вильгельма. Отец сильно устал последнее время, выполняя заказ герцогини фон Бэрен. Осталось совсем немного, он скоро завершит прекрасный резной триптих для стоящейся в ее имении часовни. А пока необходимо пополнить запас закончившейся дорогой эмали для его отделки. (Кристина зажмурилась и замечталась) И тогда на обещанное вознаграждение отец купит мольберт и краски, ей не терпится начать рисовать, не угольком на обрывках бумаги или досках, а по настоящему, как именитые художники, в лавки которых она с благоговением заглядывает в Марцелле, и сегодня, обязательно, хоть на несколько минут, но забежит. Вдохнет волшебный запах сухих красок, лаков и свежих загрунтованных холстов и на миг почувствует себя волшебницей. Только где это видано, чтобы девушке доверили кисть и позволили рисовать, это удел мужчин. Кристине оставалось лишь надеяться, что сегодня в лавке будет работать Яков Циммерман, молодой портретист, учившийся живописи в самом Фрайбурге. Он порой разрешал девочке присутствовать при работе и даже просил помыть мастихины, а порой, если повезет, растереть краски и смешать нужный оттенок. Это было первым большим секретом Кристины, ее отец ни в коем случае не должен был знать, где пропадаем дочь, когда он засиживается в трактире у Дитриха за галлоном доброго пшеничного пива.

А вторым большим секретом Кристины Кляйнфогель, вернее сказать великой тайной от всех людей, скрепленной клятвой, данной лесной ведьме одним майским днем на опушке, было то, что она уже очень давно жила не одна в этом Мире. Только отца она не могла успокоить, что у нее много друзей и подруг. Вильгельм Кляйнфогель был обыкновенным человеком и не мог видеть того, что с самого рождения видела его маленькая дочь, рожденная весенним днем от Иоланты Шенборн, уроженце Бамберга, бежавшей из города вместе с матерью страшной ноябрьской ночью 1660 года, когда в нем запылали первые костры.

Вот и сегодня, выйдя за окраину Фогельбаха, Кристина, присела на поваленное, все заросшее мягким как перина мхом дерево и оглядевшись по сторонам, тихо сказала

— Петер, хватит прятаться, выходи. Я одна, и мы можем поболтать!

Стройный молодой человек, одетый в зеленый, расшитый золотом сюртук, короткие штанишки болотного цвета и изумрудные туфли с загнутыми мысами, вышел из — за ближайший разлапистой елки и почтительно снял шляпу, длинное фазановое перо прочертило затейливый узор на земле.

— Приветствую тебя, Маленькая Птичка!

На тонком почти прозрачном лице паренька заиграла радостная улыбка, он, сверкнув золотом глаз, еще раз с почтением поклонился и нахлобучил головной убор, спрятав под ним длинные остроконечные уши.

— И я приветствую тебя, Зеленый Петер. Почему так долго не приходил в гости?

— Ой, сударыня, нижайше прошу прощения, но Ваш покорный слуга был занят подготовкой бала в честь Летнего Равноденствия, на который ты любезно приглашена, как всегда.

— Не оправдывайся Петер, я знаю, чем заняты твои мысли сейчас, никак не муштрой музыкантов и не выращиванием декораций, признайся, неужели альва Элло так и не открыла тебе свое сердце?

Зеленый человечек, понурив голову, молча стоял около Кристины, грустно смотря на свои сверкающие изумрудами, влажные от утренней росы туфли. Он был немного меньше ее ростом, еле доходил до плеча, поэтому растроганная девушка, прижала его к себе как младшего брата и пожурила

— Петер, бедный мой дружок, имей терпение, если я встречу Элло, то обещаю замолвить за тебя словечко! Расскажу, какой ты бравый парень, мой защитник! Ведь никто из лесных больше не вызвался проводить меня в Марцелль, только ты, да Гозель… Кстати, где эта проныра? Вечно ее приходится ждать.

В этот момент кто-то ущипнул Кристину за левое ухо и прошептал

— Ах ты вредина! Я уже давно сижу у тебя на плече и подслушиваю. Но только мой тебе совет, Зеленый Петер- сказала появившаяся за спиной девушки знакомая нам полупрозрачная малышка с крыльями стрекозы — не теряй времени, я часто вижу Элло в компании горного Удольфа, он не скупится на дары для твоей несравненной, но корыстной избранницы. — И проказница тонко захихикала, ее смех прозвучал в воздухе как маленький хрустальный колокольчик.