Сказка про Щелкуна и мышиного короля - [13]
Вот, дети, сказка про орех Кракатук. Теперь вы знаете, почему Щелкуны такие безобразные.
Так закончил дядя Дроссельмейер свой рассказ. Маша сказала, что принцесса Пирлипата была неблагодарная девица. А Фриц уверял, что Щелкун, если только он настоящий храбрец, не станет долго раздумывать, победит мышиного царя и возвратит себе опять свой настоящий вид.
X. Дядя и племянник
Кому случалось порезаться стеклом, тот знает как это больно и как медленно заживают такие порезы. Маша почти целую неделю должна была вылежать в постели; как только она хотела встать, с нею делалось головокружение. Наконец она совсем выздоровела и опять могла бегать по-прежнему. В стеклянном шкафу все чинно стояло на своих местах: дома, деревья, цветы, куклы. Маша прежде всего отыскала своего милого Щелкуна. Он стоял на второй полке; все зубки были у него в порядке и он ласково улыбался. Маша с радостью принялась его рассматривать, но вдруг ей пришло на ум, что весь рассказ дяди Дроссельмейера был не что иное как история Щелкуна и его вражды с Мышихой и мышиным царем. Маша знала теперь, что её Щелкун не может быть никто иной, как молодой Дроссельмейер из Нюрнберга, заколдованный Мышихой родственник дяди Дроссельмейера. Уже во время рассказа дяди Маша ни на одно мгновение не сомневалась в том, что часовщик и механик при дворе отца Пирлипаты был сам дядя Дроссельмейер. Предсказание астронома очевидно сбылось: молодой Дроссельмейер стал теперь царем в кукольном царстве; все куклы находились под его властью и сражались за него, Маша сама это видела. Почему же дядя не помог ему во время сражения? Маша никак не могла этого понять. Она была уверена, что Щелкун и его подданные должны оживать и двигаться, когда она этого пожелает, когда она одна находится с ними в комнате. Этого однако не случилось. В стеклянном шкафу все оставалось тихо и неподвижно, и Маша приписывала это колдовству Мышихи и её семиголового сына.
– Милый господин Дроссельмейер, говорила она Щелкуну, – хотя вы и не в состоянии двигаться или поговорить со мной, но я очень хорошо знаю, что вы понимаете все, что я вам говорю. Надейтесь на меня. Я буду вам помогать везде, где нужно. Я попрошу и дядю чтобы он вам помог своею механикой.
Щелкун остался спокойным и неподвижным, но Маше показалось как будто по всему стеклянному шкафу пролетел какой-то вздох. Стекла зазвенели едва слышно, но чрезвычайно приятно, совершенно как музыка: „милая Маша, царица ты наша!“ Маше сделалось очень страшно и очень приятно. Настали сумерки. Доктор Штальбаум вошел в комнату вместе с дядей Дроссельмейером; вся семья собралась вокруг чайного стола, все весело разговаривали между собой. Маша принесла свой маленький стульчик и тихо уселась подле дяди Дроссельмейера. Она пристально смотрела ему в лицо своими голубыми глазами и, дождавшись когда все замолчали, заговорила с дядею: – Милый дядя! Теперь я знаю, что мой Щелкун твой племянник, молодой Дроссельмейер из города Нюрнберга. Он стал теперь принцем, а может быть и царем, это твой друг астроном предсказал верно. Ты знаешь, что он ведет войну с сыном Мышихи, с гадким мышиным царем. Отчего ты ему не помогаешь?
Маша еще раз рассказала весь ход сражения, которое она видела. Госпожа Штальбаум и сестра Луиза смеялись, Фриц и дядя Дроссельмейер слушали серьезно.
– Откуда у Маши все эти Фантазии? спросил доктор Штальбаум.
– У неё очень живое воображение, ответила госпожа Штальбаум. – Она запомнила то что мерещилось ей во время бреда.
– Она говорит неправду, сказал Фриц. – Гусары мои совсем не такие трусы. Задал бы я им гонку, если бы все это было так!
Дядя Дроссельмейер, странно улыбаясь, посадил Машу к себе на колени и удивительно ласковым голосом заговорил с нею:
– Тебе, милая Маша, дано больше чем мне и всем нам. Ты, как Пирлипата, родилась принцессою чудесного, прекрасного царства. Да! Ну, а что касается Щелкуна, то тебе придется многое перенести, если ты хочешь заступиться за него, бедного уродца; мышиный царь везде его преследует. Я ничего не могу сделать: ты одна можешь ему помочь.
Никто не понял что хотел сказать дядя Дроссельмейер этими словами. Доктор Штальбаум сейчас же пощупал у него пульс.
– Милый друг, сказал он, – у вас сильный прилив крови к голове. Я вам пропишу капли.
А госпожа Штальбаум тихо покачала головой и сказала:
– Я чувствую что хотел сказать господин Дроссельмейер, только не умею этого ясно выразить.
XI. Победа
Все в доме уже спали, когда Маша вдруг проснулась от какого-то странного шума, слышавшегося в углу комнаты. Полная луна светила в окно. В углу как будто катали маленькие камешки и по временам слышался противный писк.
– Ах, опять мыши, опять мыши! со страхом воскликнула Маша.
Она хотела разбудить госпожу Штальбаум, но у неё замер голос и она не могла шевельнуться. Из угла вылезал мышиный царь. Семь коронок его так и блестели, когда он забегал по комнате, а потом одним прыжком вспрыгнул на маленький столик, стоявший подле Машиной кроватки.
– Подавай мне твои конфеты, подавай мне твои леденцы, подавай твой шоколад, маленькая девочка, а не то я перегрызу твоего Щелкуна, твоего Щелкунчику!
