Сказка об уроде - [5]
Мама была дома. Ещё в прихожей Вероника почуяла вкусный запах с ароматом лавровых листьев. Лариса нарезала в кухне морковь и в то же время каждые несколько минут бегала в гостиную, чтобы следить за ток-шоу на Первом канале. Вероника несколько раз предлагала перенести телевизор на кухню и поставить на холодильник, но мама категорически отказывалась — «а сериалы после ужина тоже прикажешь на кухне смотреть?».
— Как прошёл день, мам? — спросила она, зайдя на кухню.
— Ой, не спрашивай, хуже некуда, — Лариса вытерла руки о передник с нарисованными красными грибами. — Наша новенькая, Людочка, опять куда-то запропастилась, и мне пришлось весь день работать за двоих, метаться между мужским и женским залами. А ведь денег мне за это больше не будет.
Насколько Вероника помнила из рассказов матери, это был далеко не первый случай, когда эта Людочка прогуливала работу.
— Что ж её тогда не уволят? — она захрустела морковью.
— Если бы! Так ведь она родственница Петра Михалыча. Двоюродная племянница, что ли. Попробуй на неё пожалуйся.
Петр Михалыч был владельцем элитной парикмахерской, где работала Лариса. У предпринимателя было много заведений по городу — от магазинов до забегаловок, и парикмахерши видели его редко.
— Слушай, что ещё было, — продолжала мама, перемешивая суп. — Опять приходила та капризная бухгалтерша, и стричь её, конечно же, пришлось мне. Целый час на неё потратила. Ты не поверишь — эта развалина загорелась желанием стать ярко-рыжей! Уж не знаю, какой добрый человек подкинул ей такую мысль. Крашеная она будет смотреться кошмарно, в её-то возрасте. Я как могла деликатно посоветовала ей ещё подумать, но чует моё сердце, она крепко взяла это сумасбродство себе в голову…
Вероника улыбнулась:
— Ну ладно, мам, я пойду в комнату. У меня тоже денёк был тот ещё.
В своей спальне с голубыми обоями она переоделась в домашнюю одежду и по привычке посмотрелась в зеркало у окна. Её русые волосы были непослушными с детства и превращали укладку причёски в целое искусство. За день они опять порядком разметались. Ну, теперь она уже дома — пусть выбиваются, сколько хотят. Честно говоря, несмотря на неприятности с волосами, Вероника их своенравием даже гордилась. «Упрямые волосы, — говаривала мама, — упрямая воля. Вырастешь девочкой с сильным характером».
За окном каркнула ворона.
Вероника замерла. Лишь через десяток секунд она нашла в себе смелость, чтобы сделать шаг и оказаться возле окна.
С этой стороны дома раскинулся небольшой пустырь, местами заваленный кучами песка и гравия. Наверное, когда-то были планы построить на нём новое здание, но они не сбылись. На почтительном расстоянии в наступающей тьме сверкали окна многоэтажек.
Птица сидела на линии электропередач. Веронику удивляло, как они умудряются касаться оголённого провода под огромным напряжением и оставаться в живых. Физик в школе что-то говорил об этом, но она его не поняла. Хотя Вероника и поступила в математический институт, в физике она как была, так и осталась полным профаном.
Ворона смотрела в её окно.
Веронике стало страшно. Нет, она не смотрит на меня. Птицы не настолько разумны, чтобы преследовать человека. Это наверняка не та самая ворона. Просто… такая же большая.
Кажется, она стояла несколько минут, глядя на чёрную птицу. Потом ворона каркнула снова (и опять у Вероники загудело в ушах), взлетела и исчезла в наступающей мгле.
Она рывком задёрнула шторы, едва не сорвав правую шторку с держателей. Включила торшер у стола. Комната наполнилась лёгким сиянием с лимонным оттенком. Захотелось лечь на кровать, но она превозмогла это желание, села за стол и взяла в руки свой телефон.
Впрочем, настроение не улучшилось. Первое, что она увидела в ленте новостей «Контакта» — статус Юльки Петровой, обновлённый пять часов назад: «Офигеееееееееть». В комментариях уже набралась приличная толпа невинно вопрошающих, в чём дело. Вероника понадеялась, что её подружка не будет настолько уж глупой, чтобы рассказать всему свету о своём потрясающем открытии.
Она зашла на страницу Макса. На фотографии он победно улыбался, держа в руке охотничье ружьё. Как он признавался Веронике, он даже не стрелял из него — так, взял подержать, чтобы сфотографироваться.
В списке друзей Макса не было никакой Инны Вебер. Вероника захотела было набрать её имя в поиске, но вдруг ей это стало безразлично. Она вернулась на свою страницу и посмотрела на фотографию себя с фальшивой улыбкой и вздернутым носиком. Ужасно.
Последняя запись семимесячной давности на её странице гласила: «Были на катке. Веселуха!». Они ходили туда с Максом в мартовские выходные, и она отбила себе все колени. После этой записи шло долгое молчание — Вероника обычно заходила на сайт, только чтобы обмениваться личными сообщениями. Но сейчас она обнаружила себя на том, что набирает фразу: «Сегодня меня до смерти напугала ворона. Дважды. И смех, и грех». За последним словом она поставила «смайлик» — знак улыбки. Это должно показать, что она относится к произошедшему легко. Ничего особенного, просто забавный случай. Не так ли?
