Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях - [5]

Решила, что могу к подружкам пойти, заслужила пожаловаться на несправедливость родственников. Пришла к месту нашего сбора, к пруду, присела на песочек. А подружек все нет и нет. Грустно стало, подошла к воде.

— Береника! — позвала подружку.

Береника вынырнула, сообщила, что молодых русалок обучает и очень занята. Про Ягушу сказала, что у той занятия. Совсем расстроилась.

Иду по лесу, на деревья смотрю, яблочко кушаю. Что же мне с моей силой делать? Как к ней привыкнуть. Решила начать с простого, то есть с ветра, и он тут же с готовностью ткнулся в руку.

Перебираю пальцами потоки, ласкаю ветер, он довольный, готов услужить. Собираю в ладошку и запускаю в небо. Ветер летит и сбивает огромную птицу, которая с криками возмущения падает вниз прямо ко мне под ноги.

— Что ж за жизнь такая, — возмущается Гамаюн, лежа на спине.

— Ой, простите, я нечаянно! — присаживаюсь к птице.

— Нечаянно она! За нечаянно бью отчаянно! — фыркает сбитый мной Гамаюн.

— А вы? Вы же не женщина! — удивленно восклицаю.

— Заметила? — усмехнулся Гамаюн, — подняться помоги.

Помогла Гамаюну встать на лапы.

— А как же так? Гамаюн все женщины, — озадачена выше меры.

— Ага, ну да! Как же все! Ага! Тетеха, ты хоть подумай, как Гамаюны плодиться будут, если все женщины? — усмехнулся … птиц?

— Ой, не подумала, — вспыхнула и засмущалась от такого намека.

— Не подумала она, — Гамаюн, важно переваливаясь на толстых лапах, пошел по тропинке. — И что встала? — обернулся он на меня.

— А что? Мы куда-то идем? — удивилась, потому что до этого момента вообще не представляла, что мне куда-то нужно идти.

— Ну, если я к тебе прилетел, значит это для чего-то, — важно поднял одно перо в крыле как палец Гамаюн.

— Да? — тут же заинтересовалась, — А куда мы идем? — подбежала догонять отошедшую от меня птицу.

— Пока прямо, — важно сообщили мне, — у тебя, что в сумке?

— Еда, — недоуменно сообщила ему. — А вы кушать хотите? — догадалась.

— Не откажусь, — сообщил мне довольный Гамаюн.

На полянке нашли пенек, достала узелок с едой и развязала его. Аромат домашней еды потянулся по воздуху.

— Курочка, — протянул довольный Гамаюн, — обожаю домашнюю еду. Сама готовила? — он ловко оторвал ножку у жаренной птицы и клювом отхватывал кусочки, отправляя себе в рот.

— Нет, бабушка, — ответила, с интересом наблюдая это поедание птицы. — А как же вы можете курицу есть? — поинтересовалась у него.

— А что такого? — не отвлекаясь от процесса спросил Гамаюн.

— Ну как же? Ты птица, курица птица, — пояснила ему, увлеченно наблюдая как в горле прожорливого Гамаюна уже исчезли пол курицы.

— Курица домашняя, а я хищник, — спокойно пояснили мне.

— Так что ты тут делаешь в лесу? — полюбопытствовал Гамаюн, наевшись.

— Гуляю, — буркнула ему.

Что я всякому встречному Гамаюну буду рассказывать, что чуть дом не развалила?

— Гуляешь? Одна? В лесу? — помолчал. — Выгнали. — Сделал свой вывод.

— Выгнали, — со вздохом согласилась с ним, печально глядя на зелень деревьев вокруг нас.

— Ну и ладно! Подумаешь! Меня вон тоже … ммм … попросили прогуляться, — посмотрел на небо Гамаюн.

— А тебя почему? — удивилась такому повороту событий.

— Понимаешь в чем дело. Гамаюн — птица вещая, — растягивая слова, начал он говорить.

— Так это всем известно. — Согласилась с ним.

— Ну, вот у меня не очень это получается, — как смял он концовку своей фразы.

— Что не очень получается? — переспросила его.

— Вещать не очень получается, — проворчал Гамаюн. — Вот сама посуди. Предсказал одной бабе, что она пацана родит, а она двух девок родила. Так по всем признакам было видно — будет пацан, а она возьми и роди девок! Ну и еще там пара моментов была, — нахохлился забавно Гамаюн, — так что ж меня за это в зад клевать нужно было? Чего этим женщинам надо? Пусть сами вещают, если недовольны. А у меня специальность другая, я по-другому отрабатываю свое предназначение.

— Это как? — тут же спросила его.

— Ты девка или муж есть? — спросил меня Гамаюн.

— Колдунья я, — с гордостью сообщила ему.

— И что? — удивился он.

— Вчера только силу получила, — пояснила ему.

— Аааа, тогда понятно, — протянул Гамаюн.

— Так что за специальность у тебя? — напомнила, что не ответил мне.

— Специфическая такая, без нее женщинам никак. Замуж выйдешь — узнаешь, — многозначительно сообщил Гамаюн.

— Я вроде не собираюсь замуж, — пожала плечами.

— Все вы так говорите, — важно возвестил мне Гамаюн, — а как встретишь своего добро-молодца так фьюить! И улетела в мужнин терем.

— Мне бы сначала со своей силой совладать, — обреченно вздохнула, и ветер снес верхушки деревьев передо мной.

— Крак! — втянул голову в плечи Гамаюн.

— Вот видишь? — горестно махнула рукой и волна побежала по земле, вскидывая деревья и травы.

— Ты это, слышь, колдунья, успокойся. Чего нервничаешь так? Или с парнем своим поругалась? — любопытствовал Гамаюн.

— Нет у меня парня, — тряхнула головой, отчего косы огнем полыхнули.

— Так таки и нету? — прищурился на меня Гамаюн, — А я ведь вижу — есть! Ты к нему, что ли сбежала?

— Ты что?! — возмутилась, — нет у меня никого! Мне вечером силу бабушка передала, а утром вот такое началось. — Обидно так стало, и заморосил мелкий дождик вокруг.