Сказка о Снежной Королеве - [52]

— Я тебе позвоню через пару недель, хорошо? — небрежно сказал Макс, проводив ее до подъезда.

— На трубку звони, — кивнула Анжелика и тут же добавила вдруг охрипшим голосом: — Я всегда рада тебя видеть.

Позже, уже засыпая в своей постели, думала: как странно, с Максом ничего не изменилось, все так легко, и их отношения остались прежними. Это говорит о глубине чувств или, наоборот, о легкости? А чем они будут заниматься, встречаясь, когда Анжелика станет совсем беременной? Если он позвонит, конечно… Да нет, конечно же, позвонит, ведь все так же, как всегда, ничего не изменилось, все по-прежнему…

* * *

Катя чувствовала, что еще немного — и она сорвется. Она все чаще кричала на Шурку, отвешивала ему подзатыльники, все чаще сидела, тупо уставясь в одну точку. Она уже не стеснялась подслушивать у двери, когда Ромка разговаривал с кем-нибудь по телефону. Она прокручивала в голове возможные разговоры с мужем и Анжеликой, различные варианты ответов собеседников — и свои красивые фразы. Ей казалось, что она готова к любой беседе на любую тему, касающуюся ее личной жизни, и поэтому частенько отвечала невпопад, заранее заготовленными предложениями, переводя разговоры с мужем на больную для себя тему, продолжая внутренний диалог с Ромкой воображаемым. Когда становилось совсем невыносимо…

Она вошла в комнату, где он работал на компьютере, и начала с места в карьер:

— Ты никуда не уйдешь, понял?

— Я и не собираюсь уходить, — немного удивленно ответил муж.

— Это твой дом, твой ребенок, и я — твоя жена, — Кате казалось, что ее слова звучат очень убедительно. — Ты никуда не уйдешь. Только через мой труп. Я намерена бороться за свое счастье.

Ромка отодвинулся от компьютера, раздраженно постукивая пальцами по столу.

— Да не ухожу я никуда! «Бороться за счастье», — передразнил он. — Где ты таких выражений набралась? Заранее продумала, что будешь говорить?

— Рома, я не могу больше, — дрожащим голосом сказала Катя. — Меня по ночам кошмары мучают.

Это был хороший ход. Великолепный.

— Какие кошмары? — озаботился Ромка.

— Ужасные, — Катя едва сдерживала слезы. — Как будто она приходит и душит Шурку, а я ничего не могу сделать, ноги как ватные. А ты… ты…

— Что я?

Крупные капли покатились по Катиным щекам.

— Ты просто стоишь и смотришь, как она его душит, — договорила она шепотом.

— Ерунда какая! — сказал Ромка.

— Я боюсь засыпать!

— Меньше нужно думать об этом, — он бессмысленно водил мышкой по коврику с изображением Годзиллы. — Вообразила себе!

— Она ведьма. Она заколдовала тебя. Она как Снежная Королева, и в твоем сердце теперь — только лед.

Слезы душили, и Катя разрыдалась в голос. Она стояла, прислонясь лицом к шкафу, и плакала, пока не почувствовала на своих плечах сильные руки мужа.

— Боже мой, девочка моя! — голос у него был растерянный. — Перестань! Ты говоришь ужасные глупости!

— Ты ничего не видишь вокруг! — всхлипывала Катя. — Как будто в глаз тебе попала льдинка! Я боюсь!

Фразы были заранее заготовленными, но слезы — реальными. И, кажется, это действовало.

— Чего ты боишься? — спросил Ромка, обнимая ее.

— Ее боюсь.

— Глупо. Она ничем не держит меня.

— Так почему же ты не уходишь от нее? — резко обернулась Катя.

— Потому что я так хочу, — сказал Ромка.

Происходящее в его мозгу было недоступно Кате. Он обнимал ее, гладил по волосам — и в то же время говорил о том, что не собирается расставаться с этой стервой.

— А я не хочу! — воскликнула Катя. — Ты мой муж, и ты обещал всегда быть со мной!

— Я всегда буду с тобой, — сказал Ромка с внезапной нежностью. — Если только ты не наделаешь каких-нибудь глупостей.

— Я требую, чтобы ты бросил ее, — голос у Кати сорвался, перешел на бас. — Я никуда не уйду, и тебе не позволю уйти. Ты бросишь ее. Обещай.

— Ну, подожди, — муж прижал ее к себе крепче, поцеловал в макушку. — Подожди.

— Обещай, — потребовала Катя.

— Ну, нельзя так, — он заметно волновался. — Подожди. У нее будет мой ребенок…

— Ты бросишь ее прямо сейчас, — шмыгая носом, заявила Катя. — Тогда она еще успеет сделать аборт. Ей всего лишь нужен ты. Ребенок — это лишь повод удержать тебя.

— Ну, подожди, подожди, — Ромка отпустил ее и заходил по комнате взад-вперед. — Ты так категорически настроена…

— Да, — сказала Катя басом. — Ты пойдешь и скажешь ей, что все кончено. Что между вами больше ничего нет.

— Прямо сейчас? — жалобно спросил Ромка.

— Да, — твердо ответила Катя, вытирая слезы. — Прямо сейчас. Сегодня. Я имею право требовать этого.

— Катя… — попытался возразить муж.

— Потом ты мне скажешь спасибо за это, — категорическим тоном сказала Катя.

* * *

В один из дней случилось совсем странное. Роман приехал на Бела Куна вечером, как было договорено с Анжеликой — и вместо Анжелики нашел записку, небрежно брошенную на трюмо в коридоре. «Поехала забирать твой пакет, до тебя не дозвонилась. Подожди меня, пожалуйста. Анжелика». Роман остановился в недоумении. Он ничего не знал ни о каком пакете. Эта девица, эти ее безумные тайны… Роман почувствовал, что у него нет больше сил. Он опустился на табуретку в коридоре и тупо смотрел на узор линолеума, пока не зарябило в глазах. Пакет. «Твой пакет». Безумие. Даже сейчас, оставив работу в бане, Анжелика жила какой-то странной, рваной, активной жизнью, и Роману доставалась лишь малая часть этой жизни — как вершина айсберга.