Сказка о смерти - [23]

Сабина напряженно прислушивалась и видела, что Хоровитц тоже внимательно слушает.

– Почему он хотел, чтобы ее нашли висящей? Выставленной на обозрение всем жителям Берна, как только взойдет солнце? – Снейдер обернулся к Сабине: – Вот вопрос, на который мы должны ответить. – Затем посмотрел на Хоровитца: – Меня беспокоит еще кое-что: почему ты меня вызвал? Я вряд ли смогу сказать тебе больше, чем ты и сам знаешь.

В следующий момент сильный порыв ветра под мостом качнул и развернул труп. Сабина затаила дыхание. Лицо убитой обвисло, глаз и губ уже не было. А на ее животе, между пупком и лобковыми волосами, был вырезан знак бесконечности.

Сабина невольно подумала об убитой судье из Дортмунда Йоане Бек и о символе у нее на лбу.

Снейдер тоже завороженно рассматривал труп. Он вытащил косячок изо рта и полез в карман пиджака за диктофоном.

– Я знал, что тебя это заинтересует, – сказал Хоровитц.

– Да. – Снейдер подошел ближе к трупу, поднес диктофон ко рту и стал говорить в микрофон: – Я знаю, чей это почерк, но это невозможно… – Он затянулся, закрыл глаза, и его голос внезапно изменился – стал деловым, отстраненным и холодным. – Подозреваемый под номером ноль. Я полагаю, вы находитесь неподалеку и в этот момент наблюдаете за нами. Что вы чувствуете, видя нас стоящими рядом с трупом?

Снейдер был в своей стихии – теперь ему лучше не мешать.

Похоже, Хоровитца посетила та же мысль, и он подал Сабине знак следовать за ним. Они удалились от места преступления на несколько метров по настилу в сторону берега. Сабина снова взглянула на мужчин и женщин, которые ждали на берегу, когда Хоровитц наконец разрешит им продолжить работу. Один рыжеволосый мужчина в черной ветровке особенно нервничал. К счастью, он не знал, что теоретически Снейдер мог провести рядом с трупом несколько часов.

Хоровитц кивнул в сторону берега.

– Это Рюти из федпола. Он руководит следствием. Молокосос, который всего три года на службе. Не обращайте на него внимания.

– Я тоже окончила академию этим летом, – объяснила Сабина.

– Надеюсь, это не прозвучит нетактично, но вы выглядите намного старше.

– Мне тридцать, и раньше я служила в уголовной полиции Мюнхена.

– Крутая карьера, – заметил Хоровитц, и Сабина не знала, иронизирует он или нет, но склонялась к первому варианту. – Но если вы партнерша Снейдера, значит, мозги у вас на месте, – продолжил Хоровитц, – потому что желторотых юнцов Снейдер рядом с собой не потерпит.

– Вы можете заткнуться? – прокричал Снейдер. В следующий момент он снова отвернулся к трупу.

– Пойдемте, – прошептал Хоровитц и покатил в своем инвалидном кресле к берегу. – Не будем мешать мастеру.

– Почему вы вызвали Снейдера в качестве консультанта?

– Это больше, чем просто консультирование, – поправил ее Хоровитц. – Всесторонняя поддержка по взаимному обмену информацией – международная помощь, если хотите.

– А почему?

– Ну, он знаком с жертвой. Так же, как и я. Это Никола Висс. Она является – или, скорее, являлась – директором федпола. Руководила федеральным ведомством полиции. К тому же была членом рабочей группы по безопасности, которая консультирует комитет безопасности бундесрата.

Сабина посмотрела в сторону берега.

– Поэтому все так нервничают.

– Нервничают – не то слово. – Хоровитц попытался улыбнуться. – Взгляните на людей там. Они боятся. И знаете почему? У них есть знания и технологии, но нет опыта в их применении. – Хоровитц посмотрел на Сабину: – Почему вы улыбаетесь?

– Да так, ничего особенного. – Она помотала головой. Почему Хоровитц не должен быть с ней откровенным? – Снейдер сказал мне, что вы с ним очень похожи.

– И что вы думаете?

– В определенном смысле он прав, но у меня сложилось впечатление, что вы более расслаблены.

– Внешне, наверное. В конце концов, мне уже семьдесят, и у меня просто нет сил волноваться по нескольку раз в день.

Сабина засмеялась, но потом снова посерьезнела.

– Снейдер хорошо знал жертву?

– Да, можно и так сказать. – Хоровитц сжал губы. – Пять лет назад она хотела открыть дисциплинарное дело в отношении Снейдера.

Сабина пожала плечами.

– Она не первая, кто пытался это сделать. – Потом задумалась. – Но из-за границы?

– Висс подала начальнику Снейдера жалобу на его действия и инициировала дисциплинарное судопроизводство. Дело чуть не дошло до конки.

– «Конка»? – удивленно повторила Сабина.

Хоровитц поморщился.

– Вы действительно еще не так долго на службе. Это означает: конец карьеры, – объяснил он. – Тогда Висс чуть не разрушила его карьеру. БКА провело ревизию и ведомственное расследование. В итоге к делу подключилась прокуратура Висбадена, которая, – после того как я дважды дал показания, – решила не заводить уголовного дела.

Хоровитц замолчал, но Сабина не стала расспрашивать. Если он захочет рассказать что-то еще, он это сделает.

Они достигли берега и перебрались с платформы на мост. Сабина застегнула молнию куртки, сунула руки в карманы и села на каменный парапет. Хоровитц смотрел на реку вниз по течению. У них за спиной полицейский направлял транспорт в объезд.

– Пять лет назад мы со Снейдером работали над одним международным делом, – заговорил Хоровитц. – Вместе составили психологический портрет убийцы и шли за ним по следу до самой Швейцарии. Снейдер прилетел в Берн. Мы догадывались о планах преступника и действительно сумели предотвратить еще одно убийство.