Сказка о голубом бизоне - [17]

Внезапно протяжно запели трубы, возвещая пробные испытания. Добровольцам из толпы предлагалось самое простое – постоять на одной ноге с закрытыми глазами. Не всем удавалась сразу «стойка аиста». Как только они закрывали глаза, их тянуло в сторону. Другим удавалось сразу, но делалось скучно и хотелось уйти, но было неловко возвращаться в толпу под насмешливые возгласы, и добровольцы крепились что было сил.

Художнику тоже захотелось попробовать. И он был поставлен в испытательную позу: стоять, как аист, на одной ноге. И это оказалось не просто. Его тянуло в разные стороны, и он крепился, как мог.

И дело было не в одной попытке. Все, кто собирался участвовать в строительстве Мира, должны были закалить себя так, чтобы уметь вечно стоять в заданной позе. На первых порах у них болели руки, ноги и мышцы спины. Но постепенно мышцы укреплялись и становились крепкими, как сталь.

Всех, кто успешно выдержал пробную попытку, отвели на следующую площадку. Там добровольцев расставили по особым местам. Вокруг каждого провели черту, за которую запрещалось заступать. Черта проводилась очень близко, и добровольцы маялись.

Теперь многие убедились, что строительство Мира – нелегкое дело, и были вынуждены попросить отсрочку. На тренировки им давался ровно год, но если у них и тогда ничего не получалось, их имена вытирались из Золотой Книги строителей, потому что до этого были вписаны временно в неё, карандашом. Они отправлялись читать новые объявления, чтобы приобрести нужную специальность. Их заносили потом в одну из почетных Книг: серебряную, бронзовую, берестяную. А тех, кто так и не попадал никуда, стыдились и не уважали.

Из не переступивших контрольную черту составили особые группы. Они должны были образовать пробный материал. Из менее стойких составляли смолу или глину. Они могли выдерживать лишь короткое испытание, однако стоять, как требовалось, вечно на посту – им было не по плечу. И даже не потому, что они этого не хотели. Просто характер у них был такой – общительный. Они оставляли пост и подходили друг к другу поговорить. Другие, более дисциплинированные составляли металл. А самые стойкие, что могли не сдвигаясь простоять сколько угодно, образовывали кристаллы.

Из рекордсменов составляли кристаллы необыкновенной чистоты и прочности, такие в мире называют алмазом. И нет материала красивей и тверже его.

Художник всё выдержал и даже попал в число добровольцев, составляющих алмаз. Однако при испытаниях было установлено, что алмаз не приобрел нужной прочности. Затем долгими проверками было выяснено, что в этом вина Художника. Оказалось, что Художник для строительства здесь не подходил. Его поблагодарили, но попросили покинуть строительство. При этом ему выдали справку, что он обладает алмазной стойкостью, но по невыясненной причине не может быть записан в одну из почетных книг. И пусть он не теряет надежды, каждый в конце концов займет надлежащее место в Мире.

Из любопытства Художник побродил ещё по стройплощадке. В разных частях её создавали различные материалы: воздух и воду, камень и глину, а потом с помощью колоссальных катапульт вещество запускали в Мир. Крупицы этого вещества сначала попадали в космос, а потом уже опускались на поверхность планет и звёзд. Из этих крохотных пылинок и был устроен весь чудесный Мир.

Вокруг пылинок вещества запускались и собственное спутники – Электры. На соседней стройплощадке изготовляли воздух. Его прозрачные клочки тоже катапультировали. И тогда Художник спросил:

– А нельзя ли его катапультировать в Мир.

– Мир велик, – отвечали ему, – да точность наша невелика. Мы умеем прицельно попасть только в Страну Насмешливых Колдунов, а остальная стрельба идёт в белый свет, как в копеечку, незнамо куда.

– Как же мне быть? Мне обязательно нужно в Мир.

– А ступайте, пожалуй, в город. В городе умников полно. Они что-нибудь придумают.

И Художник отправился туда, где далеко на горизонте виднелись зубчатые стены города.

Но едва он спустился с холма, как город скрылся из глаз и стало пусто вокруг и некого было спросить. Он непременно бы заблудился, не догони его Маленький Охотник. Он был с новенькой пулей – Электрой, полученной им на складе. Новая пуля охотно скалила зубы и была готова вцепиться в каждого. Она признавала только хозяина Охотника и чуть было не вцепилась в Художника. Но Маленький Охотник с трудом её удержал.

– Я провожу тебя до окраины, – промурлыкал Маленький Охотник, – и затем отправлюсь на пост. Я подумал, что ты можешь заблудиться и отправиться не в нужную сторону. Не в настоящий, а в Манящий город, и он поманит тебя. Манящий – город твоей мечты. У каждого он – разный. Если тебя поманило в сказку, то город твой – сказочный. Многих в молодости сначала тянет в сказку, но с возрастом привлекает Город удобных вещей, а затем и приятных воспоминаний.

Они уже далеко отошли от Стройплощадки, и каждый раз Манящий город оказывался на соседнем холме. И до него вроде было рукой подать. И всё было видно до мелочей: и гаражи с волшебными автомобилями, с ластами и лапами вместо колёс, и ковры-самолёты-вертолеты, и подземные вездеходы, напоминающие с виду кротов, и парящие управляемые облака. Всё здесь казалось недалеким, но было недосягаемо. Так уже устроен Манящий Город Мечты, что тянет к себе, но остаётся мечтой.