Сказка где-то рядом - [14]
- Боится, что на солнце постареет, - не стала темнить Ульрика. - Не появляется при свете дня с тех пор, как научилась считать.
- А ты?
- А мне, прежде чем начать стареть, надо будет еще повзрослеть. И вообще, среди сестер я слыву дурнушкой, и в случае чего не буду убиваться о потерянной божественной красоте.
Наташа недоверчиво покосилась на смеющуюся мордашку, на лоб которой спускались высыхающие на солнце светлые локоны. На ее взгляд, русалочка была необыкновенно хороша - как же тогда выглядят остальные сестры? Наверное, простой смертный не сможет такого вынести… или у них просто другие критерии красоты. Может, высшим совершенством считается буйная лысина или зеленые бородавки по всему лицу…
Размяв жестоко перетянутые веревкой, замерзшие в воде руки, чтобы пальцы вновь обрели былую чувствительность и подвижность, Наташа принялась стаскивать с себя один предмет одежды за другим, и раскладывать их на травке под палящими лучами находящегося почти что в самом зените солнышка. Неужели все еще около полудня? А кажется, с тех пор, как он проснулась на куче соломы под взглядом Дарины, уже прошли как минимум пара лет.
- А за что тебя казнили? - подтягиваясь на руках, русалочка вылезла на берег.
Наташа не заметила, как, но ее хвост неожиданно превратился в две обычные человеческие ноги. Нахмурившись, девочка припомнила несколько самых абсурдных из предъявляемых ей обвинений, вроде дружбы с дьяволом и ведовства.
- Так ты - ведьма? - непонятно чему обрадовалась Ульрика.
- А ты веришь в ведьм? - удивилась Наташа.
- А ты веришь в русалок? - в тон ей переспросила та. Крыть было нечем. - У ваших сегодня большой шабаш на Лысой горе, ты летишь?
- Да я бы слетала, - вздохнула Наташа. - Но я не ведьма.
Отбежав от города на порядочное расстояние, речка ныряла в лес, в укрытие вековых сосен, омывая прозрачными волнами небольшие песчаные пляжики. На одном из таких, отделенном от частокола высоких деревьев широкой полосой травы, и устроились девочки. Разложив одежду для просушки, Наташа и сама вытянулась рядом, подставив горячим лучам бледную кожу коренной горожанки - не столько для того, чтоб загореть, сколько чтобы согреться. Рядышком пристроилась одетая только в собственные волосы Ульрика - просто за компанию.
- А почему ты спрашивала, не топлюсь ли я от несчастной любви? - вдруг вспомнила Наташа. - Вам запрещается спасать таких утопленниц, потому что они пополняют ваши ряды?
- Они становятся русалками, - признала Ульрика. - Но не все, и не такими, к примеру, как я или мои сестры, прирожденные русалки. Не могут показываться днем, привязаны к той местности, где жили или утопились, - ну, у них свои правила. Мы же не скованы ритуалами, можем появляться когда и где захотим, дружить с живыми людьми, а не только с духами деревьев, и нас довольно трудно сковать чарами. Ведь наш отец - сам речной царь!
- А мать? - заинтересовалась Наташа.
- Наши матери - утопленницы. Кроме Ундины, ее мать - живая женщина, добровольно ушедшая в подводный замок, поэтому у нее наполовину есть душа.
Почувствовав, что все это становится слишком сложным для нее, Наташа не стала углубляться дальше в генеалогию речных жителей, но не прекратила расспросов:
- Тогда отчего же ты меня спасла, не допустила, чтобы я пополнила ряды русалок?
Ульрика сморщилась точно недовольная вопросом, но неожиданно рассмеялась:
- Во-первых, нас и так уже слишком много! Во-вторых, ты мне чем-то понравилась. А в-третьих, ты государственный преступник, спасая тебя, я наверняка досадю… досажду… в общем, Старому городу будет не слишком приятно - а, стало быть, обрадуется Ундина.
- Знаешь, - поворачиваясь к солнышку другим боком, чтобы не обгореть, самокритично призналась девочка: - По-моему, Старому городу абсолютно безразлично, утонула я или выплыла. Это все какое-то недоразумение…
- Так ты хотела утопиться? - уточнила русалка.
- Нет!
- Так чем же ты недовольна? Как бы там ни было, для тебя все сложилось наилучшим образом!
Поднявшись, Наташа перевернула сохнущую одежду другой стороной вверх. Плотная джинса насквозь пропиталась водой, грубая ткань - фаворит местной моды, - тоже все еще оставалась тяжелой и влажной. Лучше всех выглядела футболка, но и ее, после некоторого размышления, Наташа приговорила к дальнейшему поджариванию на солнце.
Куда же идти потом, когда одежда высохнет, ей, не знакомой с местностью и политической обстановкой, без единого друга вокруг? Правда, как говаривал незабвенный чеширский кот, если тебе все равно, куда ты хочешь попасть, то тем более безразлично, в какую сторону шагать - так или иначе, рано или поздно, куда-нибудь ты да попадешь.
- Чем же горожане так досадили Ундине, что она была бы рада устроить им какую-нибудь пакость? - задумчиво пробормотала она.
- А, это из-за принца, - легкомысленно отмахнулась Ульрика. - Неужели ты никогда не слышала этой истории?
- Нет, - всерьез заинтересовалась Наташа. - Что за история?
- Невероятно! Ты, наверное, последняя во всем мире, - перевернувшись на живот, русалка задрала к солнцу белые пятки и с любопытством поглядела на девочку. Не заметив на ее лице и тени лукавства, она приступила к рассказу: - Ну, раз так, то слушай. Однажды - не так уж давно - принц…
Ольга, милая девушка двадцати трех лет, однажды просыпается не в своей постели, и даже не в чужой, а под деревом в незнакомом лесу. И не обнаруживает при себе ни сумочки, ни документов, ни мобильника. Да и одета она как-то странно: в длинное платье с широкой юбкой, какие только на страницах учебника истории и увидишь. Изучение окружающей среды привело к еще более ошеломляющему открытию: Ольга попала в некое подобие Средневековья! Девушка и глазом не успела моргнуть, как очутилась в королевском дворце, где ее все почитают могущественной ведьмой.
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.