Сказка где-то рядом - [11]
- Что такое здесь происходит? - заданный требовательным тоном вопрос прозвучал с верхней площадки пологой лестницы, где, сменив свой простой наряд, во всем великолепии перед незваными визитерами предстал хозяин дома. Он, казалось, стал вдвое выше, и выглядел очень внушительно в своем пурпурном балахоне с неброской вышивкой, который, наверное, одел специально для приема гостей. Впрочем, в двери ломились так долго, что он вполне мог успеть переодеть и пышное бальное платье с корсетом и кринолином.
Не дождавшись ответа, Вольф спустился с лестницы, и зря - теперь он был вынужден смотреть на своих вероломных посетителей снизу вверх, так что они сразу же почувствовали себя увереннее, и даже слегка обнаглели.
- Не беспокойся, де-Вольф, - на пару миллиметров наклонил голову тот, что цепко держал извивающуюся всем телом Наташу. - Мы пришли, только чтобы забрать чужачку, а к тебе лично и к твоему дому это не имеет никакого отношения.
- Вот как - забрать моего гостя? И, как я вижу, даже не поставив меня в известность, - тот сердито нахмурился, и сразу стал похож на ежика, осмелившегося выступать против лисы.
- Ах, да, - со стороны кухни показался второй стражник. Из-под прижатой к щеке ладони у него сочился тоненький алый ручеек, а следом семенила абсолютно невредимая, разве что слегка всклокоченная Варвара, размахивая на ходу чугунной сковородкой и сердито бормоча что-то себе под нос. - Разумеется, тебе будут возмещены все расходы, понесенные тобой в этом деле, - с этими словами второй, свободной рукой он достал из висящего на поясе мешочка несколько весело звенящих монет и швырнул под ноги хозяину дома.
Глаза Вольфа сердито сверкнули из-под насупленных бровей - он и не подумал нагибаться, чтобы собрать раскатившуюся в разные стороны мелочь. Но стражники, не обращая никакого внимания на гнев хозяина дома, спокойно ушли, унося с собой Наташу, точно пойманного цыпленка со связанными за спиной крыльями.
Лишь на крыльце они ненадолго приостановились, чтобы действительно обмотать ее запястья веревкой, а затем куда-то повели. Наташа не видела дороги, так как во время яростной схватки тюрбан на ее голове почти полностью размотался, и полоса плотной ткани легла на глаза, как повязка.
Внезапно ослепленную, ее долго вели: сперва по городским улицам, а затем, судя по гулко отдающемуся эху шагов, по высоким каменным коридорам. Наконец 'провожатые' остановились, очевидно, достигнув своей цели. Крепко ухватив за плечи, девочку слегка приподняли и легко переставили немного в сторону, а затем размотали кокон, охватывающий голову.
Растрепанная и взъерошенная, Наташа принялась крутить головой, пытаясь понять, куда ее занесло на этот раз. Помещение, в котором она оказалась, с одинаковой долей вероятности могло быть как глубоким подземным казематом, так и темницей на верхушке высокой башни. Оно представляло собой квадратную, даже кубическую, комнату, в которой стены, пол и потолок были сложены из одинаково серых каменных глыб разного размера, и освещалось, за неимением окон, несколькими чадящими факелами, зажатыми в специальных креплениях на стенах.
Кроме нее и двоих, совершивших победоносное, хоть и бесславное, нападение на дом Вольфа, в комнате находились еще двое громил, в мундирах, с точностью повторяющих кафтаны стражи, только сшитых из красной ткани, да еще один человечек, склонившийся над столом - родным братом того, за которым коротал ночной досуг вчерашний строгальщик. В свете приклеенных собственным воском прямо к неровной столешнице оплывших свечей худая сгорбленная фигура, облаченная, по требованиям современной моды, в балахон того же цвета и покроя, что и на Наташе, скребла растрепанным гусиным пером по листу плотной бумаги, постоянно норовящему скрутиться в трубочку, и посему с одной стороны прижатому тяжелой чернильницей, с другой же - собственным грязным пальцем писаря.
- Имя? - требовательно поинтересовался тот, не отрываясь от своего занятия.
- Наталья, - по молодости и незнанию местных обычаев Наташа не признала в человечке, кажущемся еще более субтильным на фоне рослых и могучих стражников, вершителя своей судьбы, поэтому держалась не подобострастно и заискивающе, а смело и даже вызывающе.
- Чьих будешь? - этим вопросом писарь поставил девочку в совершенный тупик: что он требует назвать, фамилию или отчество? Немного поколебавшись и решив, что фамилия все-таки важнее, она отрекомендовалась:
- Семенова.
- Итак, Наталья, дочь Семенова, - продолжая строчить, приступил к допросу странный человечек. - Признаешь ли ты, что вторглась во владения короля в составе злонамеренного отряда разведчиков числом шесть человек, под предводительством Дениса и Власты, врагов короны и государства?
- Нет, - честно призналась Наташа. - Мы никуда не вторгались, просто пошли в поход…
- Свидетельствуешь ли ты, что Власта и Денис объединили свои силы, сойдясь в злокозненном союзе?
- Я вообще не слышала, чтобы они ссорились, - пробормотала растерянная девочка.
Она не знала, что и подумать: похоже, что тут хорошо осведомлены и об их отряде, и о его руководителях. Или это простое совпадение? Не подведет ли она своими легкомысленными ответами здешних неведомых Дениса с Властой, которые даже ни сном, ни духом не подозревают о такой напасти?
Ольга, милая девушка двадцати трех лет, однажды просыпается не в своей постели, и даже не в чужой, а под деревом в незнакомом лесу. И не обнаруживает при себе ни сумочки, ни документов, ни мобильника. Да и одета она как-то странно: в длинное платье с широкой юбкой, какие только на страницах учебника истории и увидишь. Изучение окружающей среды привело к еще более ошеломляющему открытию: Ольга попала в некое подобие Средневековья! Девушка и глазом не успела моргнуть, как очутилась в королевском дворце, где ее все почитают могущественной ведьмой.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.