Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад - [8]

Вернулась в спальню уже не такая сонная, но такая же хмурая и задумчивая, по этому не обратила внимания на то, какое платье подсунула мне Жезель, и только по пути к парадной лестнице отметила непривычное оживление, которое произвело мое появление в коридоре: стражи притихли, министр финансов, проходивший мимо, споткнулся, а его помощник, врезавшись ему в спину, не спешил поднять, рассыпавшиеся по полу документы.

Тихий смех за спиной объяснил все. Мне не нужно было опускать взгляд, чтобы понять, что на мне то самое вульгарное бархатное платье с очень низким декольте, которое делает мой бюст не просто большим, а по-настоящему огромным. Скрипнув зубами, я, как ни в чем, ни бывало, продолжила путь к лестнице, мысленно сделав зарубку, поставить, наконец, эту зарвавшуюся девчонку на место. Я хоть и не злая ведьма, но и у меня есть свой предел. Она его переступила.

— Моя королева.

Неосознанно проигнорировав «супруга», я уселась на свое место и начала есть, не замечая недоуменных вздохов и сдавленного кашля.

«Кто это мог быть?» — вертелось у меня в голове. Не граф Лейкот — советник внутренних дел. Того еще вчера отправили в город, расследовать убийство юной прелестницы Майи — гастролирующей воровки из Ворвига. И не Фаргус, — его помощник, — парень всю ночь простоял за гобеленом в моих покоях, видимо надеялся застукать меня за колдовством, но так и застыл на всю ночь, а под утро со стороны пыльной тряпки, которую я умышленно не трогаю, раздавались жалобные стоны продрогшего до костей человека. Ночи здесь холодные, да и сквозняки такие, что порой зуб на зуб не попадает, а он, бедолага, всю ночь без движения — закоченел совсем. Слуги? Вряд ли. Те предпочитают ночью не высовываться из своих комнат — боятся, столкнуться со злой ведьмой, то есть со мной. Николас? Нет. Тень вроде крупнее была.

— Моя королева?! — прорычали у меня над ухом, заставив подскочить на месте.

Тут я поняла, что ко мне давно обращаются, а я продолжаю давить фаршированный овощ, превращая его в неаппетитную субстанцию.

— Простите? — стушевалась я, взглянув в разъярённые глаза «супруга».

— Моя дорогая, — в голосе Николаса лед, — если вас так обидело, что я не привез вам подарок, могли бы сказать об этом мне лично, а не устраивать сцен в присутствии слуг. К чему это ребячество?

Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Я была совершенно ошарашена его выпадом. О какой сцене идет речь?

— Прошу прощения? — приподняла я одну бровь, хотя в исполнении Ринари это выглядит не столь эффектно. — Мой король, я вас не понимаю.

— Вы врываетесь в зал, прогоняете служанку, которая всего лишь хотела помочь вам поправить юбки, игнорируете мое приветствие, и вместо того, чтобы ответить на вопрос, что с вами, смотрите в свою тарелку и хмуритесь. Как это понимать? Я жду объяснений.

Язвительный ответ уже вертелся на языке, но я вовремя спохватилась и вместо того, чтобы выразить свое сомнение относительно мыслительных способностей одного сероглазого короля, притворно-жалобно пролепетала:

— Ох, моя голова. Мне так неудобно, мой дорогой Николас, но эта мигрень… Она просто сводит меня с ума.

— Хм, — пристально всмотрелся он в мое лицо. — Пожалуй, вы сегодня действительно болезненно бледны.

— Могу ли я?…

— Конечно, идите в свои покои. Жан, — повернулся он к слуге, застывшему по правую руку от короля, — распорядись, чтобы завтрак Ее Величеству принесли в ее покои. И позовите лекаря.

— О, не стоит волноваться, — встрепенулась я. — Я полежу, и мне сразу станет легче.

— Не стоит пренебрегать своим здоровьем, моя дорогая. Идите.

— Благодарю, мой супруг.

И я пошла. По дороге размышляя, что меня начинает трясти от его лицемерия. «Моя королева, моя дорогая». С Ритой Николас вел себя иначе — улыбался, шутил, подначивал, но это не значит, что вот это его поведение не часть его личности. Я ведь точно знаю, Николас терпеть не может ведьму, — он сам об этом говорил, — но его воспитание не позволяет ему, ни жестом, ни словом обидеть женщину, которая стала его супругой. И в то же время ведьма ему нужна, ведь несколько лет назад по королевствам пополз слух, что если не будет злой королевы, то девочка не доживет до своего совершеннолетия. Об этом Николас предпочел умолчать, но остальные о ночной гостье не знали и удачно пробалтывались, когда я бродила по тайным ходам замка.

— Да, что же это такое! — рявкнула я, когда на очередном повороте меня едва не сбил спешащий куда-то ученик мага.

— Ой, — выдохнул тот, а соизволив поднять осоловевший взгляд от моего бюста, ахнул. — В-ваше Ве-величество.

— Она самая, — рыкнула я, огибая застывшего столбом мальчишку, но затормозила и окинула его задумчивым взглядом. — Мастер Ирон у себя?

— Д-да.

— Отлично.

— Ваше Величество, — окликнула меня запыхавшаяся Жезель, — подождите!

— Возвращайся в мои покои, Жезель, — стрельнула в ее сторону прищуренным взглядом. — Я желаю проведать нашего мага.

— Но Ваше Величество, — возмутилась девушка, — я должна сопровождать вас. Он же мужчина.

— А я ведьма, Жезель. Ве-дь-ма.

— Но Ваше Величество!

— Пошла ВОН! — не выдержала я, испепелив ее яростным взглядом. Сколько же можно, в самом деле.