Скажу вам, как погиб он - [3]

— Понимаю. Или ты полагаешь, что у полицейских не бывает личных огорчений?

— Не уверен… — пробормотал Джо. — Может, зайдешь ко мне? Я как раз собираюсь в театр и…

— То есть, у тебя есть два билета на «Макбета» и ты не знаешь, куда девать второй…

— Приблизительно… — Сказал Джо и вдруг осознал: — А откуда ты знаешь, что на «Макбета»?

— Просто угадал…

— Гм…

— Что — «гм»?

— Ничего. А хочешь пойти?

— Не знаю. Сегодня я одинокий полицейский, — сказал Бен Паркер. — Я полицейский, одетый в самый что ни на есть вечерний костюм. Честно говоря, я хотел вытащить тебя из дому. В Ист-Энде есть один довольно приличный ресторан, куда стоило бы заглянуть. Я хочу сказать — можем совместить приятное с полезным. Впрочем, это не срочно. Обычная профессиональная рутина. Но раз уж у тебя билеты на «Отелло»…

— На «Макбета».

— Тем более! Эта пьеса мне решительно подходит. Есть преступление, есть мотивы и есть глубокий анализ психологии преступника. Я мог бы немало туда добавить, если б владел белым стихом.

— То есть, ты готов пойти?

— Да. А потом мы могли бы заглянуть куда-нибудь на рюмочку. У меня к тебе небольшая просьба.

— Личная?

— Нет.

— Это интересно, — сказал Джо Алекс. — У нас двадцать минут до начала спектакля, а по дороге мне еще надо купить цветы. Куда за тобой заехать?

— Никуда, — прозвучал спокойный ответ. — Я в баре напротив твоих окон, и если ты отодвинешь занавеску, то увидишь у этого бара черный автомобиль. За рулем сидит толстощекий молодой человек в серой шляпе. Его зовут Джонс, и он — сержант.

— Это означает, что в настоящую минуту ты находишься на службе, верно?

— Я всего лишь слабый человек, — рассмеялся Паркер.

Но Джо, знавший его много лет, знал также, что Бен скорее пустит себе пулю в лоб из служебного пистолета, чем употребит служебную машину в личных целях.

— Уже выхожу! — крикнул он в трубку, поправил перед зеркалом волосы и вышел в прихожую, размышляя о том, откуда Бен знает, что он собирался сегодня посмотреть «Макбета», что Каролина не пришла и что…

Надо плотно застегнуть плащ — вечер нынче холодный. Джо ощутил легкое возбуждение. Плохое настроение прошло.

II «Спасите их!»

В заполненном до последнего места зале стояла полная тишина. Сара Драммонд подняла руку к глазам. Алексу показалось, что в круге света от установленного наверху невидимого прожектора он действительно видит красное пятно на ее руке.

— Это запах крови! — произнесла актриса тихо и почти спокойно. — Все благовония Аравии не заглушат запаха этой маленькой ладони. О!

Это последнее восклицание выражало тихое изумление, но одновременно было преисполнено такого безумия, что Алекс протер глаза. Он никогда даже не предполагал, что целые тома трудов по психологии, всю человеческую муку и всю отдаленность исступленного разума от реального мира можно выразить в одном-единственном возгласе, произнесенном к тому же так тихо, что если бы в зале не стояла абсолютная тишина, никто бы его не услышал. Он искоса глянул на Паркера.

Инспектор сидел, слегка наклонившись вперед, глаза его были прищурены, а на лице застыло выражение такой сосредоточенности, будто он был ученым, наблюдающим феномен, от которого зависит судьба всех его исследований. Тем не менее он почувствовал взгляд соседа и медленно повернул голову. Алекс с удивлением увидел в его глазах не восхищение, а как бы тревогу.

Когда занавес опустился и наступил антракт перед последним действием, Паркер легонько толкнул Алекса локтем.

— Ты точно хочешь остаться до конца? Леди Макбет мы больше не увидим, а финал и так нам известен еще со школьных лет, — он мимолетно усмехнулся. — Я всего лишь полицейский, но мне кажется, что на остальных актеров жаль терять час нашей жизни. Странный спектакль! Эта женщина настолько царит здесь над всем, что, честно говоря, меня гораздо меньше трогает судьба ее мужа.

— Ладно, — сказал Алекс. — Пошли.

Спустя полчаса черный автомобиль остановился у дома Алекса. Инспектор очнулся от размышлений.

— Мы же собирались в Ист-Энд! Я забыл сказать сержанту, и он привез нас обратно. Но, быть может, это к лучшему. Не поздно будет зайти к тебе на минутку?

— Ну разумеется, нет, — сказал Алекс. — Ведь ты все еще не сказал мне того, что собирался.

— Я? А, ну да, конечно, — Паркер умолк.

Лифт мягко поплыл вверх. Когда они вошли, Алекс вынул из маленького холодильника, укрытого между полок, заполненных книгами, две бутылки и, держа их в обеих руках, показал инспектору.

— Коньяк или виски?

— Виски. И без содовой, если можно.

Они сели. Алекс налил. Выпили молча. Алекс снова налил. Инспектор отрицательно покачал головой.

— Я думаю, — сказал он озабоченно, — что ты едешь к Драммондам, чтобы поработать над книгой. Я не хотел бы мешать тебе в этом… Вообще-то, у меня нет никакого права…

— Бен, — Алекс встал, — я понимаю, что если человек — превосходный сыщик, он не может вести себя, как, скажем, учитель греческого языка или владелец магазина игрушек. Но если позволишь, я хочу попросить — не веди себя, пожалуйста, как персонаж второсортного криминального романа.

— Да, я идиот, — искренне сказал инспектор и развел руками. — Но я действительно очень обеспокоен и действительно не знаю, что тебе сказать.