Скажи «Шалом» - [11]

Я выглядел смущенным. Входная дверь была всего в трех метрах от меня. Если бы двое посетителей, которые меня, по-видимому, запомнили, не загораживали эту дверь, я мигом был бы уже снаружи и рыдая скрылся бы в тумане. Но было уже слишком поздно.

— Вы должны быть благодарны этой даме, — посоветовал мне аптекарь. — У нее четверо детей, и все в добром здравии. Дайте ей что-нибудь потом: она раздобудет вам превосходную няню, которая выведет маленького Амира из его нервозного состояния.

Я даже не допускал возможности, что мой второй сын Амир — самый нормальный ребенок на всем Ближнем Востоке — находится в каком-то там "состоянии", из которого его надо выводить. Единственное, на что мне оставалось надеяться, это чтобы квалифицированной няни на другом конце телефона не оказалось дома. Она оказалась дома. Жирная мамаша, которая не хотела иметь со мной ничего общего, торжественно сообщила мне, что девушка по имени Мирьям Кушевицкая, дипломированная няня, утром может придти ко мне. "Вам подходит в одиннадцать?" — спросил этот монстр.

— Нет, — ответил я. — В одиннадцать я занят.

— А в час?

— Я фехтую.

— И ваша жена тоже?

— Да, и она тоже.

— Тогда, может быть, в два?

— А в два мы спим.

— В четыре?

— Мы все еще спим. Фехтование утомляет, знаете ли.

— Шесть?

— В шесть мы ожидаем гостей.

— В восемь?

— А в восемь мы идем в музей.

— Вот так всегда получается, когда кому-то бескорыстно хочешь помочь, — рассерженно вскричала бескорыстная помощница и бросила трубку. — И это при том, что пробное посещение не стоило бы вам ни гроша, чего вы, очевидно, в душе опасаетесь. Это просто неслыханно!

На ее губах появилась легкая пена. Остальные присутствующие окружили меня плотным кольцом. Ситуация грозила судом Линча. Откуда-то из-за спин донесся ледяной голос аптекаря:

— Так вам паковать коричневую бутылку? Самую дешевую?

Я пробился к нему и лихорадочно закивал утвердительное "да". Втайне я поклялся, если выйду отсюда живым и здоровым, учредить дом приюта для брошенных кошек. Аптекарь предпринял последнюю попытку по моему исправлению:

— Будьте осторожны вот с этой дешевой резиновой соской, которая одета на бутылку. Она столь низкого качества, что годится только для короткого использования. Ребенок, упаси господь, может ею подавиться.

— Ну, уж если и так, — возразил я из последних сил, — так мы другую оденем.

Из враждебного кольца, которое снова окружало меня, вырвался здоровенный верзила, который сгреб меня за лацканы пиджака.

— Тебе известно о том, — проревел он мне в лицо, — что из таких дешевых бутылочек кормят кошек, а не детей?!

Это было уже слишком. Моя способность к сопротивлению закончилась.

— Дайте мне самую лучшую бутылку, какая у вас есть, — выдохнул я аптекарю.

Я покинул магазин с так называемой бутылкой "Супер-Пирекс", которая показывает точное время и количество содержимого, имеет гарантию на два года и располагает защитой от пожара, наводнения и землетрясений. Цена: восемь с половиной фунтов.

— Но зачем же, идиот, — спросила самая лучшая из всех жен, когда я распаковал эту драгоценность, — зачем тебе надо было покупать самую дорогую бутылку?

— Потому что ответственный человек может экономить на всем, но только не на своей кошке, — с достоинством возразил я.

Рыба гниет с головы

Не пригласи нас Штоклеры в тот несчастный четверг, был бы я сегодня свободным человеком. Но Штоклеры нас все-таки пригласили, и от зрелища, которое представилось нам сразу у входа, перехватило дыхание. Повсюду, как в сказке, стояли красивые, подсвечиваемые изнутри, аквариумы, чьи маленькие обитатели, очевидно, чувствовали себя, как рыбы в воде.

— Это наполнило мою жизнь новым смыслом, — сказал Штоклер, дрожащим от благоговения голосом. — Ничто так чудесно не успокаивает нервы, как просто сидеть и созерцать эти маленькие создания… только смотреть… и ничего больше…

Мы просто сели и стали смотреть на эти маленькие создания, и ничего больше. Во втором справа аквариуме мы увидели одну необычайно красивую рыбку, чья чешуя сверкала и переливалась всеми цветами радуги.

— Как вам эта? — Штоклер сделал театральный жест рукой. — Она самой дорогой породы. Каждый, кто ее имеет, хочет побыстрее от нее избавиться.

— Но почему? — спросила моя жена.

— Потому что это просто мальчишество — разводить таких рыб! Зато вот эту, — и Штоклер необыкновенно нежным жестом показал на пару непривлекательных, в серую полоску, рыб в другом аквариуме, — вот как разводить эту знаменитую рыбу-пижаму, знают лишь немногие.

Шаг за шагом мы убеждались, что Штоклер сам вырастил всех этих рыб в своей квартире, чем он необыкновенно гордился. Более того, оказалось, что он уже довольно давно поставлял целые батальоны рыб Мальсаговичу, главному торговцу живностью в городе, что приносило ему иногда до двухсот фунтов. В последний нерест, который был особенно обильным, его средний недельный заработок поднимался аж до трехсот фунтов. Рыбки определенно стали мне нравиться. Разводить рыб — это очень благородное занятие. И так успокаивает нервы.

— Полгода назад у меня был всего один маленький аквариум, — вспоминал хозяин с мечтательной улыбкой. — Сегодня у меня их двадцать восемь, самых разных размеров. Кроме того, еще двенадцать я устанавливаю в соседней комнате, которая стоит пустая с самого моего развода.