Скажи мне, мама, до... - [8]

— Так вот, мы там все такие подобрались. С Кавказа, из Средней Азии. Он нас по внешности выбирал, понимаешь?

— Понятно. Только непонятно — зачем? А тебя-то он узнал, кстати?

— Разумеется, узнал. Память у него феноменальная. Короче — я согласился. Да чего там — все согласились. Сам помнишь, какой тогда настрой был, — впереди паровоза бежали.

Николай Иванович согласно кивнул — время действительно было веселое.

— В общем, дали нам доучиться курс, сходили мы в каботажное плаванье на практику, а осенью уже совсем в другом месте оказались. Там-то и началось! Учили всему: подводным работам, взрывотехнике, прослушке. Ориентированию учили, выживанию. Учили языкам: фарси, суахили, свази… Вождению любой техники, прыжкам с парашютом, подделке документов, вскрытию сейфов, криптографии… Легче сказать, чему не учили.

— Боевым искусствам… — подхватил Николай Иванович.

— Не совсем так. Без того театра, что в кино показывают. Учили убивать просто и эффективно, с оружием и без — голыми руками.

— И приходилось?

— Не спрашивай лучше, и так тошно, — отмахнулся Алик.

— Слушай, ну ладно все прочее — а языки-то вам зачем? Тем более, такие экзотические?

— А ты забыл, что в те годы творилось? Особенно в Африке, да и в Азии тоже? Народно-освободительные войны повсюду, революции — полмира огнем полыхало! А ты подумал, нас для своих готовили? Своих-то к тем годам приручили давно — еще маршал-отец постарался.

— Ну, и?..

— Ну и вот, два года нас с землей ровняли — головы не приподнять, а после работа началась. Погрузили в подлодку — и месяц без всплытия. Только ночью пару раз давали воздухом подышать: звезды… океан светится… А после выгрузили на десантные лодки — и к берегу. И вот они, твои пальмы!

— А что хоть за страна-то была?

— История о сем умалчивает, — как-то грустно улыбнулся Алик и покосился на друга. — Ладно, старик, без обид! Я ведь подписку давал, между прочим. Да нам и самим тогда ничего не объяснили. Мы уж после узнали из газет, так… сопоставили кое-какие данные.

— И что же, вот так вот, в форме?

— В какой форме, ты что! Нас ихние тряпки приучали носить. Увидел бы — нипочем не узнал! Какой-нибудь бедуин или марокканец: в поясе монеты зашиты, на роже медики дрянь какую-то привили вроде экземы — и вперед! К победе социализма в общем. Никаких тебе документов, имен — одни клички.

— Но ведь писали о советниках, об инструкторах…

— Это то, что на поверхности, что и так все знали. А то был фронт — невидимый, на нем все и держалось. Ну, и не без местных, разумеется. Их кого деньгами прикупали, кого еще чем. Кого и покупать было не надо, вроде того же Че Гевары или Патриса Лумумбы.

— И что же, одной подлодки было достаточно? Много ли на ней увезешь?

— А кто тебе сказал, что была только одна?

— А сколько же?

— Ты это меня спрашиваешь? — сощурился Алик. — Меня в эти вопросы не посвящали.

— Да, дела… — вздохнул Николай Иванович. — Вот бы никогда про тебя не подумал. Сам-то ты всегда чепуху какую-то рассказывал.

— А чего ты хотел? Братских приветов из воссоединенной Катанги? Или еще откуда-нибудь в этом же роде? Я ж, Коль, под присягой жил, сам понимаешь.

— Одного не пойму — двойник-то тебе зачем?

— А сам догадаться не хочешь?

— Ну… — Николай Иванович задумался, сморщил лоб и, отчаявшись, отрицательно помотал головой. — Нет, не знаю. Ладно, колись, чего там…

— Эх, ты! Сразу видать, неправильное у тебя мышление, не советское, — усмехнулся Алик. — А в нашем деле главное что было? Главное — в плен не попасться! Пытки и все такое… Мало ли чего ты там запоешь. Или того хуже — сам на Запад подашься. Сразу же мировой скандал раздуют. А тут им фигу из Москвы показывают: Альберт Михайлович Донгаров? Да вот он! Жив-здоров и не уезжал никуда. Работает слесарем в тресте «Вперед, к победе коммунизма». А ваш Донгаров — это ложь и провокация, происки американских спецслужб! — Алик перевел дух, задумался. — Мы ж всю подноготную друг дружки насквозь знали, род аж до десятого колена вызубрили. Имитация голоса, походка — мама родная не отличит! Стажироваться ездили специально.

— То есть, как это — стажироваться?

— А так. Он — сюда, а я в это время в каком-нибудь Хэппиленде пропадал. А потом наоборот — вместо него в Кустанай.

— Ты хочешь сказать, что я мог запросто с ним водку пить и ни о чем таком не подозревать?

Алик невольно развел руками — мол, почему бы и нет — и поспешно добавил:

— Да не переживай ты так! Раз всего и было. На пятилетие окончания школы.

— Дела!.. — покачал головой Николай Иванович.

— А ты говоришь — брат. Да он мне ближе брата родного. Давай-ка помянем его, кстати.

Страшная мысль пришла в голову Николаю Ивановичу. На мгновение его бросило в неприятный озноб.

— А сейчас-то ты тот, за кого себя выдаешь? — с трудом выговорил он.

Это замечание разозлило Алика, сдержался он с заметным трудом.

— Понимаю, — процедил он, — это удар под дых. Что ж, заслужил, заслужил! Доказательств у меня действительно нет, да и какие тут могут быть доказательства? Так что если хочешь, принимай на веру.

— Ладно, старик, извини. Я же так, к слову, — пробормотал Николай Иванович. — Ты ж понимаешь.

— А вот извинений не требуется! Все по правилам. Поверил — и ладно, и на том спасибо! Я бы на твоем месте тоже, наверное, задумался. Так что давай, помянем старого бойца, — поднял он свой стакан.