Скажи мне, кто я - [80]

Я осматриваюсь в поисках какого-нибудь лоскутка ткани, но здесь нет ничего, кроме тяжелого гобелена. Ну и ладно. Хватаю подол мантии и начинаю круговыми движениями стирать лишнюю сажу с камней.

– Две скрепки, – говорит Инес, вытаскивая их из-под растрепанного корешка старой книги.

Скрепки, металлическая пилка для ногтей и шпилька – здесь явно прослеживается общая тема, и я почти уверена, что она имеет отношение к замкам. Вот только дверь в этой комнате, как и все двери, которые я здесь видела, запирается на щеколду.

Быстрее тру камни и замечаю, что вокруг одного из них, размером с кулак, в левом верхнем углу камина остается попавшая в углубление зола. Бросаю подол мантии и, схватив кончиками пальцев камень, начинаю его расшатывать. Он медленно выдвигается, и я замечаю, что Инес наблюдает за мной, попутно проверяя швы на диване.

Заглядываю в маленькое отверстие за камнем и замечаю предмет из темного металла, задвинутый далеко к стене.

– Нашла один, – говорю я, вытягиваю из дыры средневекового вида щипцы и кладу их на каминную полку.

Лейла выглядывает из-под кофейного столика, который она осматривала.

– Время вышло, – объявляет Блэквуд.

И тут гаснет факел, погружая комнату в непроглядный мрак.

– Лейла? – зову я.

– Я… – начинает она, но ее прерывает звук, похожий на звук удара в живот. А потом доносится еще несколько странных звуков: скрежет дерева по дереву, лязг передвигающегося металла.

Делаю несколько поспешных шагов на голос Лейлы, выставив руки вперед, и врезаюсь в кофейный столик, отчего едва удерживаюсь на ногах.

– Убери руки, черт… – начинает Аарья, но что-то приглушает ее голос.

Лейла кашляет и хрипит, но звук почему-то идет не с пола, а откуда-то сверху, у меня над головой.

Раздается несколько глухих ударов. Похоже, кто-то кого-то бьет, и я съеживаюсь: возможно, я следующая. Справа от меня что-то обрушивается, и с одной из полок на пол валятся книги.

Кое-как восстановив равновесие, забираюсь на кофейный столик, двигаясь в ту сторону, откуда слышится затрудненное дыхание Лейлы. Сердце бешено колотится.

Скрипят, подвывая, старые дверные петли – на мгновение дверь открывается и тут же снова захлопывается. Снаружи задвигается щеколда, и в комнате наступает абсолютная тишина, нарушаемая только хрипами Лейлы.

– Лейла, где ты? – спрашиваю я, размахивая перед собой руками.

– Свет… Нужен свет, Новембер, – задыхаясь, шепчет Лейла.

Я слышу, как падает еще несколько книг.

– Mierda[10], – бормочет Инес, и это чуть ли не первое слово, которое она при мне произнесла.

На секунду теряюсь в темноте, слыша лишь стук собственного сердца. У нас нет спичек. Нет даже углей, которые можно было бы разжечь снова. И я уверена, что тот, кто только что вышел из комнаты, не просто задул факел, но и забрал его с собой, потому что я не вижу тлеющих угольков со стороны настенного крепления.

– Аарья? – шепчет Инес.

Слышу страх в ее голосе, и это помогает мне сосредоточиться.

– Бумага, – торопливо говорю я. – Чем старее и суше, тем лучше. Принеси ее к камину, Инес.

Если я не ошибаюсь, некоторые камни в каминной облицовке – в том числе тот, который я вытащила, – на самом деле кремень. А старые щипцы, возможно, сделаны из стали. Я слезаю со стола и, держа руку перед собой, бегу назад к камину быстрее, чем стоит это делать из соображений безопасности.

Я с разбегу врезаюсь в камень и быстро ощупываю облицовку.

– Нашла.

От звука мнущейся рядом со мной бумаги у меня замирает сердце.

– Вот, найди мою руку, – я протягиваю руку, и Инес касается ее.

Хватаю смятую бумагу, прижимаю ее к камню большим пальцем и с силой бью старыми щипцами по краю камня, высекая несколько искр. Ура!

– Может быть, ты… – начинаю я, но Инес уже дует на бумагу.

Еще несколько ударов по камню, и на четвертый раз одна из искр разгорается, прожигая крошечную дырочку в бумаге.

– Ну давай же, давай, – нетерпеливо повторяю я, а Инес продолжает аккуратно раздувать пламя.

Постепенно горящий круг расширяется и наконец вознаграждает наши труды настоящим огнем. Свернув в трубочку еще один листок бумаги, Инес подносит его к огню, и мы получаем некое подобие маленького факела. Меня захлестывает радость. Света от него не больше, чем от свечки на торте в честь дня рождения, но, надеюсь, этого хватит, чтобы разобраться, что происходит. Пока я щурюсь в полумраке, Инес ставит опрокинутый стул обратно на стол и залезает на него.

– Что за… – в ужасе восклицаю я.

Ноги Лейлы закинуты на металлические перегородки люстры в неудобном положении, а запястья чем-то связаны, не позволяя ей за что-нибудь ухватиться руками.

Инес не говорит Лейле ни слова и, к моему изумлению, даже не пытается ей помочь. Вместо этого она выхватывает две свечи из люстры, спрыгивает на пол и, вернувшись ко мне, зажигает их от горящей бумаги. Одну отдает мне, и в комнате сразу становится светлее. Блэквуд и охранников нет, они ушли, хотя я в этом и не сомневалась.

Быстро капаю немного воска на каминную полку и устанавливаю там свечу, чтобы освободить руки.

– Подожди, я помогу тебе спуститься, – говорю я Лейле.

– Это кабельная стяжка, – отвечает Лейла. Ей удалось восстановить дыхание, но видно, что ей трудно говорить. – Она пристегнута к люстре. Если я уберу вес с ног, она еще сильнее врежется мне в кожу. И она такая крепкая, что если попробовать растопить ее огнем, я получу серьезные ожоги.