Скажи мне, кто я - [59]

– Я не спорю насчет его внешности. Я просто говорю, что не верю в то, что это заставило тебя покинуть комнату во время комендантского часа.

Непроизвольно бросаю взгляд на дверь. Уверена, он это заметил и интерпретировал как желание оставить его вопрос без ответа.

Он ждет.

Я вздыхаю, стараясь показать ему свою готовность рассказать то, что он хочет знать.

– Вы говорили, вас беспокоит, что я могу начать отставать по истории. Ну, я склонна к соперничеству, как и все здесь, и не хотела бы плестись в хвосте. Я заметила, что Эш превосходный аналитик, и хотела уговорить его позаниматься со мной.

Коннер обдумывает мои слова.

– Гм-м-м. Понятно. Скажи-ка, как ты возвращалась к себе той ночью после того, как вы разошлись?

Вот блин! Эш ошибался: я провалила первый допрос.

– Когда я говорила с вами и директором Блэквуд, мы уже…

– Проведи меня шаг за шагом, – просит Коннер и откладывает ручку, чтобы пристальнее следить за мной.

Делаю глубокий вдох, пытаясь замедлить сердцебиение, но это не помогает.

– Как только я вернулась в здание, я шла очень быстро. Я…

– Через какую дверь ты вошла?

– Через дверь в восточном конце двора с лианами.

– Ага, продолжай. Поподробнее, пожалуйста.

– Как я уже сказала, я шла очень быстро, потому что знала, что уже поздно, а больше, в общем-то, и нечего рассказывать. Я поднялась по лестнице и пошла по коридору. А когда входила в комнату, меня заметил охранник, – я стараюсь поддерживать спокойный тон и не позволять рукам трястись.

– Когда я сказал поподробнее, я имел в виду подробности, Новембер, – резко говорит Коннер. – Что за лестница? Какой коридор?

Такое чувство, что температура у меня вдруг подскочила градусов на десять. Я закатываю рукава.

– Коридор, в котором расположены мои апартаменты, а лестница – та, что ведет от двери во двор.

Остается только надеяться, что, поскольку я начала с правды, он не поймет, что я вру.

– Мы с Блэквуд допросили охранника, который тебя видел, – говорит он, и у меня ладони покрываются потом. – И к несчастью для тебя, той ночью охранник обходил женское общежитие не с той стороны, с которой он делает это обычно. – Он произносит это таким тоном, как будто собирается нанести мне удар ниже пояса.

Я прилагаю сознательное усилие, чтобы сидеть смирно и не дать ему увидеть, как я нервничаю.

Коннер молчит, растягивая паузу, зная, что я внимательно ловлю каждое его слово.

– Как правило, охранник заходит в общежитие с западного конца коридора. Но той ночью он поднялся по восточной лестнице и зашел с восточного конца. – Коннер улыбается. – По той самой лестнице, по которой ты якобы возвращалась к себе. Если бы ты действительно шла по той лестнице и по тому коридору, ты оказалась бы прямо перед ним. Или ты рассчитываешь, что я поверю, будто ты была с ним на этой лестнице, однако шла так тихо и скрывалась так тщательно, что он тебя не увидел и не услышал?

Сердце колотится в груди, но я молчу. Я уже знаю, что, если тебя поймали, лучше помалкивать, вместо того чтобы прикрывать одну ложь другой.

– Ну?

– Не знаю, – говорю я и чувствую, как у меня над верхней губой собираются капельки пота.

– Не знаешь или лжешь? – спрашивает он, и его надменный тон приводит меня в ярость.

Я никак не могу собраться с мыслями.

– Странно, что охранник, который каждую ночь ходит по одному и тому же маршруту, вдруг решил изменить привычный распорядок, – говорю я, чтобы сбить его с моего следа, однако, сказав это, понимаю, что это и впрямь выглядит странным.

Надменность Коннера исчезает, как будто я сорвала его любимую игру. Он слегка прищуривается.

– Это никак не влияет на то, что он шел по лестнице, на которой тебя быть не могло.

– Прошу прощения, но я не знаю, как вам это объяснить. Я точно так же, как вы, ничего не понимаю. Может быть, вам стоит еще раз допросить охранника. Возможно, он вам не все рассказал.

Еще несколько секунд мы смотрим друг на друга, и я нутром чую, что хоть я и выиграла этот раунд, схватка только начинается. Коннер почуял кровь и сейчас думает, что я виновна. Учитывая, сколько я наврала, я его не особенно виню.

Он кладет папку на бордовую подушку и поправляет блейзер, смахивая с плеча пылинку. Когда он снова начинает говорить, его голос кажется ровным и спокойным.

– Расскажи мне о своем конфликте с Маттео.

– Да тут и рассказывать нечего. Он меня ненавидит, и я не понимаю почему, – с облегчением выдаю я чистую правду.

– Меня удивляет, что ты этого не понимаешь, учитывая, кем вы приходитесь друг другу.

Сердце совершает неровные скачки.

– Что вы только что сказали?

Эш и Лейла правы. Пусть я здесь никого не знаю, но это не значит, что никто не знает, кто я такая.

Коннер глядит на меня.

– Не отвлекайся, Новембер. Я сказал, меня удивляет, что ты этого не понимаешь, учитывая, как вы относитесь друг к другу. Я слышал о вашем небольшом столкновении во дворе сегодня.

Бросаю на Коннера косой взгляд. Он вовсе не это сказал. Вполне вероятно, он все знает и пудрит мне мозги, чтобы посмотреть, как я отреагирую.

– Он чуть не столкнул меня с дерева.

– Поэтому ты пыталась развязать с ним драку?

– Нет, – говорю я и чешу руку, хотя в этом нет необходимости. – Я просто хотела, чтобы он перестал нападать на меня.