Скажи мне, кто я - [108]

не знала, кто мои родители. – На мгновение замолкаю, чтобы перевести дух. Аарья моргает, всего раз, но я вижу, что она внимательно слушает. – Как ты думаешь, с чего всем этим людям так хочется убить меня – какую-то девчонку, о которой никто раньше не слышал? – продолжаю я. – Не потому, что мои родители полюбили друг друга, а потому что моя мать убила брата Джага, а Львы всем наврали, что мои родители мертвы, чтобы скрыть тот факт, что им не удалось выследить мою семью. Вот только со временем они в этом преуспели. Они убили мою маму, когда мне было шесть, и с тех пор папа скрывал меня… до тех пор, пока не отправил сюда. – Делаю глубокий вдох и в упор смотрю на нее. – Я не могу изменить прошлое. Но если я что и сделаю, прежде чем покину это школу, так это помешаю Львам и всем, кто с ними сотрудничает, истребить все хорошее в Альянсе Стратегов. Потому что мир без моей мамы, без людей вроде Лейлы или Инес, полный одних Бренданов, – это страшное место. Так что лично я собираюсь бороться. – Поверить не могу в то, что говорю, однако, сказав это, понимаю, что говорю серьезно.

Аарья так долго смотрит на меня, что мне кажется, будто она окаменела.

– Аарья?

– Заткнись, Новембер. Просто заткнись.

Едва дышу, гадая, не собирается ли она все-таки врезать мне по горлу. Но еще через несколько секунд бесстрастное выражение у нее на лице исчезает, она вздыхает и опускает плечи.

– Не так давно я залезла в кабинет Коннера, понятно? Я никогда не доверяла этому ублюдку. Блэквуд меня застукала, но, насколько я знаю, она ему так об этом и не сказала. И мне очень интересно почему. – Она делает паузу. – Под столом у него спрятан нож, а в одном из ящиков – яд. Не тот, любительский, который используется при тестировании и ни к чему, кроме боли в животе, не приводит, а настоящий яд. – Она смотрит на меня, как будто ожидает какой-то особенной реакции. Я не реагирую, и она закатывает глаза, словно я полная дура. – Ясное дело, что ученикам нельзя иметь оружие, но нет ничего необычного в том, что мы пытаемся его спрятать. Но преподавателям уж точно нельзя иметь оружие. Это делает их угрозой и сводит на нет весь смысл того, чтобы скрывать Академию. А он – главный психолог. Нет уж! Я могу вытерпеть разную жуть, но это уже слишком.

Я перевожу взгляд с Аарьи на переплетенные ветви, пытаясь переварить ее слова. Все здесь для меня настолько непривычно, что я даже не задумывалась о различиях между учениками и персоналом. Однако от всего, что пугает Аарью, любой нормальный человек должен был бы упасть в обморок.

Аарья щелкает пальцами у меня перед носом, и я смотрю на нее.

– Спальня Коннера отделена от его кабинета стеной. Вход через дверь у него за столом, так что если он решит, что ты его преследуешь, он, скорее всего, будет ждать тебя в кабинете, где прячет оружие, и тогда тебе кранты.

Я ошеломленно смотрю на нее. Не сомневаюсь, она найдет способ навредить мне с помощью информации о моей семье, которую я только что раскрыла ей, но она также рассказала мне что-то, чего не обязана была рассказывать. Где-то под всей ее вредностью все же скрывается капля совести.

– И если я когда-нибудь услышу, что ты повторила то, что я тебе сказала, Эмбер, ты за это заплатишь, – говорит Аарья, потом забирается выше и растворяется в черноте деревьев.

Глава тридцать восьмая

Эш спрыгивает на скамью в небе. Мне так много нужно рассказать ему – о Коннере, о моих растущих подозрениях по поводу того, что творится в этой школе, – но я только мрачно бросаю:

– Мне нужно кое о чем спросить тебя.

– Сначала надо отсюда уйти, – говорит Эш.

Я пропускаю его слова мимо ушей.

– Ты знаешь, где находится темница?

– Что? – говорит он, как будто не уверен, о чем именно я спрашиваю, но разглядывает меня так, как обычно делает, когда хочет узнать что-то определенное.

– Я серьезно. Ты говорил, что никто не знает, где она. Но ты знаешь? Ты мне солгал? – Ему не нужно даже отвечать, потому что у него все на лице написано.

Он тихо выдыхает.

– Я не хотел, чтобы ты думала, что, вытащив Лейлу из темницы, можно решить эту проблему. Ты бы поставила себя под угрозу.

– Потому что ты сам договорился, чтобы ее задержали? – требовательно глядя на него, спрашиваю я.

– Все не так просто. Давай…

– Ты спокойно наблюдал, как я места себе не нахожу, а сам все это время знал, что происходит? – С каждой секундой во мне все больше нарастает возмущение.

Он потирает лоб.

– Дай же мне объяснить…

– Как я могу тебе доверять, Эш? Откуда я знаю, что ты не наврал обо всем остальном?

Жду, что он начнет со мной спорить, попытается убедить меня, что в данном случае у него была веская причина для обмана, а все остальное, что он говорил, – правда. Но он просто стоит и молчит.

– Новембер, мне нужно кое-что сказать тебе, – наконец медленно говорит он. – Я просто… Мне нужно, чтобы сначала ты поняла, что у меня есть определенный план. Что я все исправлю…

– Что тебе надо мне сказать? И что ты собираешься исправить? – слишком поспешно выпаливаю я.

– Я все тебе расскажу, но, пожалуйста, выслушай меня, прежде чем…

Да, Эш хочет, чтобы я его выслушала, но у него такой серьезный вид, что мой мозг отчаянно пытается разобраться в происходящем и я снова начинаю говорить.