Скажи «Goodbye» - [95]

— А я, может, теперь навсегда такой останусь — толстой ватрушкой.

— Ну, значит, останешься толстой ватрушкой, — не вникал в серьезность положения Сергей, плюхнулся в кровать, взял в руки «Экономист» и попробовал читать.

— А! — «Экономист» был тут же вырван. — Я так и знала! — от злости и обиды у Муры лицо пошло красными пятнами, и выступили слезы. От сознания, что она и в самом деле сейчас ужасно страшная, ей захотелось еще больше все испортить. — Вот и найди себе другую! Стройную, красивую! — и Мурка, униженная своей вспышкой, зарыдала в голос.

Но Сергей, он замечательный, лучше него нет никого на свете, он только терпеливо вздохнул, а потом наклонился, и стал ее гладить, и утешать, и ласкать.

— Мурик, ну что ты, глупый! Ну ты же знаешь, что для меня нет никого тебя дороже!.. — Дорогой Мурик еще попытался вредно отбрыкнуться ногой, но уже стал похохатывать, вытирать глупые слезы, утыкаться лицом в его грудь, шумно сморкаться, и понемногу утешаться.

После основательного и полноценного утешения будущей матерью снова овладели постоянные в последнее время мечты:

— Сереж, я ему трикотажную шапочку с аппликацией пошью…

— Отлично, его воля к жизни станет непобедимой… — и Сережа нежно погладил обожаемый живот.

Пусть, пусть у подружки дивная фигура нулевого размера, и перспектива карьеры в кино, и куча поклонников, каждый раз новых, а у Муры изжога и распухшие ноги, и одышка, но ведь иначе было бы несправедливо, ведь Сергей-то — ее!

Александра погостила неделю, произведя глубокое впечатление на всех знакомых Муры (и особенно на их мужскую половину) своей красотой и шиком, а потом унеслась, как сверкающая комета, уплатив на аэродроме девяносто долларов за перевес в изрядно разбухшем в Америке багаже. И от нее в ванной завалялся только недоконченный флакон «Пьюр Пойзон» и щемящая пустота.

До родов оставалось полтора месяца, которые надо было как-то прожить…

* * *

Свадьбу Александры и Максима отпраздновали с великим шиком в тель-авивском Хилтоне. Зал был весь украшен белыми розами, даже подсвеченные колонны были из цветов, и хупа в лобби, на фоне моря, тоже вся была обвита цветами. Александра сама придумала, чтобы во время приема и ужина играл камерный оркестр, и Максиму эта идея понравилась. Все было очень современно, молодежно и нетрадиционно, и особенно были потрясены присутствующие, когда рав запел. На Александре было совершенно феноменальное платье от Веры Ванг, приобретенное при помощи верного нью-йоркского Тома. Платье не было похоже на банальные кринолинные наряды невест, оно обтягивало тело, как перчатка, и его простота произвела глубокое впечатление на знатоков, а именно на них все и было рассчитано. На всех остальных глубокое впечатление производила Сашкина фигура. Честно говоря, на это торжество ушли не только все деньги, заработанные Александрой за последний удачный год, но и все сбережения Елены Семеновны, но на семейном совете решено было по такому случаю не скупиться. Зато Александра украсила светские рубрики большинства газет и журналов месяца: и «Ле-иша», и «Олам ха-Иша» поместили фотографии, и, конечно, «Каприз». В этом очень помогли Рут и Орен, ужасно славный молодой парень из «Энигмы», с которым Сашка познакомилась еще когда к ней банк а-Поалим присматривался, и с тех пор дружила.

Весь русский Израиль был в гостях: и ребята из Викиной программы, и «Израиль-плюс» и много народа из театра «Гешер»: Додина, Наташа Войтулевич и Демидов с женой, которых привел приятель Рины, художник-декоратор. Были, конечно, и многие из тех, с кем Сашке приходилось работать, и все агентство «Бетси», включая Стивена и Ярона. Александра пригласила всех известных людей, с которыми когда-либо сталкивалась в разных великосветских тусовках. Было широко оповещено, что снимать свадьбу будет второй канал, а посему приехала Яэль Абукасис, и Ронит Рафаэли не забыла свою постоянную клиентку, и даже Пнина Розенблюм пожаловала, и, что было особенно приятно, ненадолго появилась даже сама Одетта. Заглянул Эхуд Яари со своей метлой-женой, и Вицтум. Пришли многие приглашенные из Натива и из МИДА, и заехал сам генеральный директор с супругой. Те из московских сотрудников Максима, которые в это время находились в Израиле, зачитали поздравительную телеграмму от посла. Не появился только Гайдамак, на чье возможное присутствие невеста намекала некоторым почетным гостям, но его отсутствия никто даже не заметил. И все за Максима и Сашку страшно радовались, и Сашка со всеми фотографировалась, и в последующие дни верные Орен и Рут отправили все эти фотографии по всем своим пиарским контактам. Второй канал подвел, и так и не явился, но Сашка с Ореном разослали на все подходящие передачи собственную профессиональную видеозапись, подкрепив ее убедительными телефонными уговорами с продюсерами, и — спасибо Вике и Анюте — в разделах светской хроники и тусовки русского Израиля показали Сашку и с Пниной, и с Карен Дульски, и с Одеттой.

Александра уже заранее перевезла свою мебель к маме, отказавшись от съемной квартиры, а остальные вещи отослала за счет Мида в Москву, в квартиру в доме писателей в Лаврушинском переулке, где еще в прошлом году Максим снял отличную пятикомнатную квартиру, недалеко от посольства.