Скажи «Goodbye» - [13]

Спустя полчаса, когда и салат, и блины были подъедены, девушки уселись на балконе с чашками кофе и сигаретами.

— С Артемом все кончено, — докладывала Александра. — В последнюю нашу поездку в Эйлат он предложил мне поделить с ним расходы. И потом сказал, что я «тридцатилетняя женщина».

— «Потом», это когда ты отказалась поделить расходы?

— Ну, расходы, хрен с ним, хоть я и считаю, что это свинство, стребовать деньги с бабы, с которой поехал в отпуск. Но я давно заметила, что он страшно мелочный. Представляешь, из Германии привез мне в подарок шариковую ручку! Я уверена, что эту ручку он вписал себе, отчитываясь перед своей фирмой за служебные расходы. Обычная канцелярская ручка! Но, может, там какая-то Монблан или Паркер, не знаю, но вообще — зачем мне ручка? Мне просто тошно стало.

— Конечно, зачем тебе ручка, ты же неграмотная, — рассмеялась Мурка. — Но ты ее все-таки взяла?

— Знаешь, я сначала так смутилась, мне самой так стало неловко и за него стыдно, что я взяла. Из одного чувства такта. Но зато, когда он обозвал меня «тридцатилетней», мне было что бросить ему в лицо!

— Он просто хотел тебя уязвить, это же понятно. Надеялся, что если ты старше, то это его с тобой уравнивает. Пусть ты преуспевающая и популярная модель, пусть по тебе все мужики с ума сходят, но зато он тебя моложе! Не позволяй никому говорит тебе гадостей. Если он так самоутверждается, то подумай, нужны ли тебе такие отношения?

— Не нужны, — решительно взмахнула рукой с сигаретой Сашка. — Категорически не нужны, если я должна входить в долю за поездки. Зато у меня появилась новая идея. Собираюсь начать сниматься в кино. Что ты об этом думаешь? Кстати, Нимрод уговаривает вести праздничную программу.

Мурка только глазами захлопала. С одной стороны она думала, что это бред сивой кобылы — серьезно обмозговывать идею тридцатилетней (прости, Сашка, но ведь прав был Артём, до тридцатника-то рукой подать) манекенщицы стать кинозвездой, но, с другой стороны, не стоило так отвечать лучшей подруге, у которой ты уже много лет прочно состоишь в Самых Первых и Важных Советчиках. И к тому же, опыт научил ее, что не надо спешить скидывать со счетов бредовые идеи Сашки. В периоды безработицы лентяйка валялась перед телевизором, подвергая уничижительной критике буквально все, творимое в области моды и шоу-бизнеса в современном мире. Оказывалось, что Ларри Кинг ведет свою программу дилетантски, а Готье показывает свою новую коллекцию в неправильном освещении и все манекенщицы у него кривоногие. «Причем не изысканно кривоногие, знаешь, как могут быть кривоноги декадентские притязания на извращенный и пресыщенный вкус, нет, просто вульгарно кривоногие, и уши у них торчат», — жаловалась Александра. Она была поклонницей женской красоты и не одобряла использование уродства в качестве эпатажа.

Но главное, было совершенно ясно, что пока Сашка томилась на старом диване, мир искусства пропадал. В каждом разговоре с Муркой она придумывала, куда бы ей поехать, и где бы ей хотелось работать. По ее разумению, она бы пригодилась во Франции и в Италии, и сильно улучшила бы шансы Версачи и Дольче с Габаной. Но прошлой зимой, пока никто не принимал всерьез Сашкины претензии, ее агентша Рут, пользуясь старинным знакомством с Донной Каран, выбила-таки ей, единственной из всех израильских манекенщиц, участие в неделе показа мод в Нью-Йорке. А все потому, что характер у Сашки замечательный. Ее любят все, от гримерш и продавцов газет и до самой Донны Каран, отношения с которой Сашка умудрилась еще долго потом поддерживать с помощью зачаточного английского, подхваченного еще в Голливуде.

— Да, — с энтузиазмом подхватила Мура. — Стать кинозвездой — это ты гениально придумала, как это до тебя никому в голову не пришло!

Сашка засмеялась. Она была не обидчива, готовность первой посмеяться над собой и признать преимущества окружающих над ней делали ее очаровательной. Может, поэтому она дружила не только с обслуживающим персоналом, и с израильскими, падкими на блондинок, толстосумами, но и с интеллектуалами — область ее превосходства лежала в другом измерении и их амбиции не пересекались. Только к коллегам Саша, как профессионал, принципиально не могла относиться столь же снисходительно, и оставалось только радоваться за Кейт Мосс, Линду Эвангелисту и Мадонну (которая вообще полезла не в свой огород с этими рекламами Версачи!), что они не ведали, как строго осуждала Александра их внешние данные и недалекие способности в области демонстрации творений дизайнеров. Но уж коли всякая певица или актриса сегодня не слезает с обложек журналов, то почему бы и ей, Александре, не сняться в каком-нибудь хорошем фильме, в интересной роли?

— Если бы Феллини был жив, я бы обязательно у него снималась.

— Знал бы, дожил бы. А так ему, бедняге, пришлось удовольствоваться Массини.

— Мурка, не ехидничай! Я в одном журнале прочитала интервью с ним, и у меня просто было ощущение, что он высказывает мои мысли! Мы совершенно одинаково смотрим на жизнь! — Сашка любила запоминать вычитанные истины, выписывала высказывания философов и знаменитых женщин, извлекала их в подобающих случаях и руководствовалась ими. Но поскольку она так же внимательно относилась и к советам Мурки, то это ее свойство еще больше укрепляло дружбу девушек.