Скажи ее имя - [40]

Чаще всего первое, что я вижу, открывая глаза, — это образ Ауры, лазерная проекция боли, созданная моим мозгом и идущая из глубины глазных яблок, когда мне сказали, что Аура мертва, и я бросился к ее кровати и увидел ее там. Или в пене убегающей океанской волны я вижу ее плывущей лицом вниз, и каждый раз кричу: НЕТ! Это может привидеться в любой момент. Паника поднимается во мне подобно беззвучному зенитному огню, или я погружаюсь в нее, потому что это ощущение похоже на падение во сне, за исключением того, что я не сплю. Горячие капли выступают на лбу, холодный пот стекает по спине. Черт. Я кричу, иногда негромко, иногда во всю мощь, так, что люди оборачиваются. Стоя на перроне, или посреди улицы, или в полутемном баре, сжимая себя руками, глядя под ноги, мотая головой, выкрикивая: Нет Нет Нет нет нет НЕТ нет нет нет! НЕТ![24] — я вдруг прихожу в себя и озираюсь по сторонам.

Я безумно боюсь потерять тебя во мне. В Бруклине я начал ловить себя на том, что скачу по тротуару, как это делала ты, мой ангел. Аура все время подначивала меня попробовать, и я пробовал, а она строила рожицы и хохотала над моими идиотскими прыжками. Это проворное скакание, как в детских классиках, которое она проделывала на нашем тротуаре, — размытое крылатое пятно, левая-правая-назад, левая-правая-назад — радостным вихрем продвигаясь при этом вперед и будто возвращаясь в свое детство в Копилько, когда, слово стайка ягнят, они с девчонками в сумерках резвились на парковке. Мне хотелось, чтобы каждый, идущий по Дегро-стрит, остановился и вспомнил, как Аура скакала тут по тротуарам. Вместо того чтобы таращиться на меня, пытающегося повторить ее движения своими полувековыми конечностями, неуклюже топоча и переминаясь, пугающего и изумляющего соседей и прохожих этим бессмысленным вдовьим танцем.

11

Февраль 2003, Мехико.

Мое детство прошло в бездонной сумке матери, подводка для губ и косметичка — возможно, веские улики: на ее лбу пульсирует голубая жилка. Опущенные глаза, ищущие прощения. Мука и следом за ней неукротимая ярость.

В моей голове шум, память делает свое дело, воспоминания, которые я предпочла бы стереть, возвращаются, возвращаются… Это место доконает меня. Тень моей матери. «Аура», эта треклятая книга, сюжет и все эти совпадения. Вымысел стал явью.

Или я сама вымысел. Ночной кошмар моей матери.

Я не могу быть собой. Возможно, поэтому снова и снова мысли о смерти. Для меня единственный способ обрести себя, понять себя — стать личностью, действовать в согласии лишь с собственной волей. По крайней мере найти язык, который ей не понять, свой язык. В то же время меня терзает тревога, отвращение и чувство вины. Когда доходит до дела, дерьмовые психоаналитики ничем не могут помочь.

Знать не значит действовать. Место, где я живу: чистые слезы.

Утрата романтических иллюзий.

Мое детство уничтожено: руины.

Престарелая юность: я позволяю надежде умирать.

С ней сплошная мука, неверие.

Март 2003, Копилько — Мне снятся эти сны. Меня преследуют мужчины, пытаясь спасти каких-то мальчишек, мама тонет в море, мой родной отец возвращается, чтобы снова нас бросить, море поглощает бассейн.

25 мая 2003 — Я тоскую по любви, увлечению. Утром я ушла из дома П., чувствуя себя такой злой, такой опустошенной, такой нелюбимой. Я словно красный куб посреди пустыни.

3 июня — Я ощущаю себя сильной только в безопасности. Две недели я в форме, следующие две — сонный овощ, не способный даже читать. Мне не место среди профессоров. С 18 лет меня преследует мысль, что я должна посвятить себя чему-то совершенно другому. Какому-то делу, которое не приговаривало бы меня к одиночеству.

Я не умею быть преданной ни делу, ни людям. Есть во мне нечто, разрушающее с таким трудом обретенную уверенность. Проходят две прекрасные недели, наполненные творчеством, уверенностью в себе, когда я счастлива в компании со своим одиночеством и книгами (Честертон, Йейтс), и я снова превращаюсь в моральную развалину, без устремлений, валяюсь целыми днями в постели, уставившись в никуда, в тревожном ожидании телефонного звонка, мужского внимания в полуночных барах, но от этого никчемного общения мне делается только хуже. Кого я пытаюсь обмануть? Это все из-за месячных и гормональных всплесков.

У меня столько друзей, но я чувствую себя такой одинокой в этом доме, доме моего детства, где мне было хорошо, но гораздо чаще жутковато.

На этой неделе умерли:

Боланьо

Компай Сегундо

Селия Крус

Лупе Валенсуэла (бывшая жена Драматурга)

Боланьо родился в год смерти Дилана Томаса (и Сталина).

Вентанилья, 3 июля — Я снова у океана. Они удивились, что в этот раз я приехала без П. Надеюсь, они полюбят меня такой, какая я есть. Странно, но когда я решила приехать сюда, то не вспомнила ни о П., ни о нас с ним здесь. Я думала лишь о том, как приятно будет снова увидеть загорелые рожицы местных ребятишек. Жене рыбака 24, и у нее уже пятеро детей. Иногда я пытаюсь представить себе, каково это будет — защищать диссертацию, я пытаюсь понять, хочу ли я этого, и меня переполняют сомнения. По крайней мере у меня с собой есть Кафка, его изящные посмертно опубликованные рассказы, «Как строилась Китайская стена»… но меня ждет нужный для работы Деррида… Надеюсь, что смогу писать.