Скажи, что будешь помнить - [52]

«Кем ты себя возомнила? – несколько раз спрашивал отец. – Кто ты такая, что считаешь себя вправе просить Хендрикса о помощи в таком личном деле? Я ожидал от тебя лучшего».

Лучшего. От меня ждут лучшего. Ждут постоянно, и только лучшего. Потому что я теперешняя, та, которая есть сейчас, недостаточно хороша. Неужели так будет всегда?

– Скучаю по тебе. Иногда спрашиваю себя, не было бы легче, если бы ты был рядом.

– Я тоже по тебе скучаю. Но даже если я буду рядом, легче не станет. Может быть, только еще труднее. Мне было не по себе рядом с твоими родителями. Я не чувствовал себя собой и как будто задыхался. Был бы рядом, и тебя бы тянул на дно.

Задыхался. Я поднимаю голову и смотрю на себя в зеркале на стене номера. Оттуда на меня взирает девушка, которая должна быть готова к фотосессии, а не та, которой комфортно в очках. По крайней мере до покраски волос я могла возвращаться к себе прежней. Сейчас же словно превращаюсь в кого-то другого, вместо того чтобы просто позаимствовать на часок иную личность.

– Извини, меня вызывают. Позвоню попозже.

– Хорошо. Береги себя.

– И ты тоже.

Он отключается, выполняет то, что требует от него армия. Звонит сотовый, и я вздыхаю. У Генри наверняка будут неприятности – когда говорят прыгай, он не спрашивает, как высоко. На экране вместо имени Генри высвечивается другое – Дрикс.

Дрикс: Ты в порядке?

Нет.

Я: В порядке. {+}

Дрикс: Слышал, как твой отец кричал на тебя.

Поворачиваюсь на живот. Фантастика. Люди все слышали.

Я: Все в порядке. Точно.

Дрикс: Нельзя было допускать, чтобы он считал тебя виноватой.

Я: Отец прав. Зря я попросила тебя взять щенка. Не подумала как следует.

В случае чего Дрикс теряет куда больше, чем я. Он и сейчас платит медийную цену. Жду быстрого ответа, но он не отвечает, и я ощущаю разочарование, как расстройство желудка. Я всегда рада любому разговору с Дриксом, даже если просто извиняюсь.

Стук в дверь, и я вскидываю голову. Ни я, ни Дрикс не стучим, стоя в коридоре, чтобы не привлекать к себе внимание, а значит, это мама, папа или кто-то из команды. Тащусь к двери, выглядываю в «глазок» – никого. Стук, однако, повторяется.

Поворачиваюсь на звук, подхожу к смежной двери, останавливаюсь. Еще один стук. Неужели? Возможно ли такое?

Я: Это ты?

Дрикс: Открой дверь и узнаешь.

Сердце бьется о ребра. Дрожащими пальцами берусь за ручку. Поворачиваю. Дверь открывается – за ней Дрикс. Стоит, прислонившись к дверному косяку. Волосы всклокочены, как будто он только что выбрался из постели. Черная футболка соблазнительно обтягивает мускулистую грудь, джинсы опасно сползли и держатся на честном слове.

– Привет, – говорю я, сбившись с дыхания.

– Привет. – Голос ровный и глубокий. – Можно войти?

Конечно. Я отступаю в сторону, и он проходит в мою комнату. За последние две недели я успела побывать в его комнате, а вот теперь он в моей и видит, какой у меня бардак, смотрит на мой компьютер… Я хочу, чтобы он вошел. Мне хорошо с Дриксом. Мне нравится разговаривать с Дриксом. Нравится сам Дрикс.

Он оглядывает комнату, задерживается на платье, выбранном для сегодняшней вечерней встречи со спонсорами и висящем в углу. Я понимаю, что нормальные люди не берут с собой так много одежды на такое короткое время и что ему это, должно быть, кажется безумием.

– Что сказал твой отец?

– Честно? Что я плохо на тебя влияю.

Дрикс смеется, я нет, и он умолкает.

– Шутишь.

Я пожимаю плечами, как будто от папиного крика мне ни жарко ни холодно.

– Он мне не доверяет. Сказал, чтобы держалась от тебя подальше. Что в последнее время принимаю много неверных решений. Что ты делаешь хорошую работу, и он не хочет, чтобы я сбивала тебя с правильного пути.

Дрикс еще раз обводит взглядом комнату. Наверное, ищет место, куда можно сесть. На одном стуле обувь. На столе – средства для волос и косметика. Какая ж я неряха.

– Можешь сесть на кровать. – На кровати мы не сидели вместе с того дня, как принесли Тора. Вообще-то, это я так решила. Потому что, даже когда мы сидим на полу и наши руки случайно соприкасаются, у меня начинает кружиться голова.

Дрикс опускается на край матраса. Я успеваю схватить ноутбук, захлопнуть и прижать к груди. Дрикс смотрит на меня, но ничего не говорит. Я убираю ноутбук в сумку.

– О каких неверных решениях шла речь? – спрашивает он.

Убираю волосы за ухо:

– Облила газировкой парней, которые не давали мне прохода. Отшила Эндрю на ярмарке. Играла в «Прибей Крота».

– Будь осторожна на скользком склоне. Кто на ярмарку попал, тот навсегда на ярмарке пропал.

Чувствую, как ползут вверх уголки губ. Дрикс смотрит на меня так пристально, что я невольно краснею. Иду, чтобы сесть на другой угол кровати, и по пути шутливо толкаю его плечом в плечо. Для него этот толчок – пустяк, даже не покачнулся, а у меня от прикосновения будто ток разбегается по венам.

Роняю руку, и Дрикс тут же ее ловит, сжимает мои пальцы, и мой мир останавливается. Его темно-карие глаза гипнотизируют меня.

– Извини, что у тебя из-за меня проблемы. Мне дико неприятно, что ты взяла всю вину на себя.

– Это я попросила позаботиться о Торе. Так что ты не виноват.

– Я бы в любом случае его оставил. Если бы ты не оплачивала счета, он давно бы оказался в приюте, а не получив необходимой помощи, наверняка бы умер.