Сказания о нартах - [156]

И Адакыз обратилась к дочери:

— Скажи, мое солнце, твое решение!

— Простите, почтенные сваты, — ответила Уадзафтау, — моя мать предоставляет мне самой решить мою судьбу, и я скажу вам мое слово. Правду она сказала, не таковы братья Ахсартаггата, чтобы их можно было в чем-либо опорочить. И почему бы не выйти мне замуж за Урызмага? Он очень достойный мужчина, и я посчитала бы его подходящим для себя. Но есть у него один недостаток, очень для меня заметный. Когда собака состарится, то не в силах она гнаться за зверем, не может она, хватая его, сомкнуть челюсти и не выбегает, когда слышит собачью тревогу. Таков сейчас Урызмаг. Состарился он и не может плотно сомкнуть свои челюсти, не может удержать он слюны во рту, в людскую борьбу не вступает. Вот почему не могу я выйти за него замуж!

Сваты возвратились и рассказали Урызмагу, что ответила им Уадзафтау.

Как тут было не огорчиться Урызмагу! Сгорбившись и опустив голову, вернулся он домой. И по всему селению нартов прошел слух, что Уадзафтау отказала Урызмагу.

«Хамыц моложе, давайте сосватаем его Уадзафтау!» — решили Ахсартаггата.

Как жениха обрядили они Хамыца, еще богаче, чем Урызмага, и послали его с двенадцатью дружками свататься к Уадзафтау. И они тоже остановились в богатом доме. С утра прихватили с собой хозяина, чтобы он их проводил, и пришли в дом Адакыз. Присели дружки и завели речь, всячески расхваливая Ахсартаггата. Адакыз ответила:

— Я о них все сама знаю. Род Ахсартаггата первый среди нартов. Почему бы мне не породниться с ними? Но дочь моя сама должна решить свою судьбу.

Встала девица перед сватами и сказала:

— Вы ждете от меня ответа, и я сейчас его дам. Не считаю, что чем-либо плох род Ахсартаггата, а именем Хамыца при случае люди клянутся. Должна бы я выйти за него только из-за одного его золотого зуба. Но не пойду я за него! Ржавчина появилась на золотом его зубе, а изо рта у него так пахнет, что не могу я к нему лицом повернуться. — И отослала она сватов ни с чем.

Тогда Ахсартаггата сказали:

— Ну давайте пошлем к ней Сослана. Уж против него она не найдет что сказать.

По-жениховски обрядили Сослана, двенадцать дружек из лучших нартов сопровождали его. Они тоже прибыли в селение, где жила Адакыз, и остановились в неплохом доме.

Утром сваты, захватив хозяина, пошли в дом Адакыз.

Хозяйка и сваты обменялись приветствиями, потом сваты стали всячески расхваливать Сослана.

Боясь разгневать Сослана, Адакыз не посмела сказать «нет» и ответила:

— Я согласна.

Тогда сваты обратились к Уадзафтау:

— Ты, девушка, отклонила сватовство Урызмага и Хамыца, потому что они для тебя слишком стары. А теперь Ахсартаггата сватают тебя в супруги молодому Сослану.

И тут Уадзафтау им сказала:

— Я знаю, моей матери очень хочется выдать меня за Сослана. Слышала я о мужестве Сослана, и хотя не пришлось мне видеть его раньше, все же слух о том, что доблестнее нет никого в нартской стране, дошел до меня. Но каждому живому человеку хочется жить подольше и оставить после себя достойных детей. Сослан силен, но всегда, колеблется он, как вода, налитая в тарелку. Он легко нарушает любое слово, самую страшную клятву — значит, те, кого он породит, будут так же нечестны и вероломны и возмездие постигнет их. Разве могу я идти замуж за того, от кого нельзя мне ждать достойного потомства?

Услышав такой ответ, сваты вскочили со своих мест, поскорее ушли. Передали они Сослану ответ Уадзафтау, и он, не глядя от стыда на людей, вернулся домой.

Опять собрались Ахсартаггата.

— Что, если мы засватаем дочь Адакыз, красавицу Уадзафтау, за сына Урызмага Айсану? Что сможет она сказать против него? И лицом и статью ему равного нет. Когда женщины, идя по воду, встречают его, разливают они воду и падают в обморок. Как же может Уадзафтау отказать ему? — говорили Ахсартаггата.

Нарядили они Айсану так, что лучше нельзя, и с двенадцатью дружками послали сватать дочь Адакыз Уадзафтау. Приехали и тоже остановились в неплохом доме. На следующий день сваты прихватили с собой своего хозяина и пришли к Адакыз.

— Теперь среди нартов всем в пример ставят сына нарта Урызмага Айсану. Он и лицом и статью своей превзошел всех. Этот юноша в любом деле прославит свое имя. И вот мы сватаем его к твоей дочери.

— А что же, я согласна! — сказала Адакыз. — По слухам я знаю его таким, как вы о нем говорите, но моя дочь сама решает свою судьбу.

— Скажу я вам свое мнение, — ответила сватам Уадзафтау. — То, что Айсана, сын Урызмага, юноша статный, это так и есть. Много хорошего рассказали вы о нем. Но среди сверстников своих он еще ничем не прославил себя. Он похож на девицу, и за то время, что живет среди нартов, он ни разу не пригнал добычи. Не пойду я за него, он не сможет меня прокормить!

Опять ни с чем вернулись сваты Ахсартаггата и рассказали все своему жениху. И Айсана, весь ссутулившись от стыда, вернулся домой. И снова прошел слух среди нартов, что и молодой Айсана вернулся с отказом.

Тогда Ахсартаггата послали женихом Хамыцева сына Батрадза. Сваты старались изо всех сил, расхваливая его. Адакыз сказала:

— Почему бы сын Хамыца из рода Ахсартаггата не годился мне в зятья? Но приказывать дочери в этом деле я не могу. И тогда сказала им Уадзафтау: