Сказания о нартах - [155]

Как с другом поздоровался новый путник с Уастырджи и спросил у дочери Алымбега:

— А ты чей сын?

— Я сын Алымбега из рода Алыта, — ответила девушка.

— Значит, ты и вправду сын моего побратима? Мы оба были друзья твоего отца — и Уастырджи, и я, небесный Уацилла.

Как было не радоваться девушке, встретившей двух друзей своего отца!

Уастырджи рассказал Уацилле, зачем они едут, и втроем выехали они на берег моря, к медной башне.

Высокой стеной ограждена медная башня, и, как алмазы, сверкают в ней отточенные колеса, быстро вращаются они и мешают проникнуть кому-либо в медную башню. В верхнем ярусе этой башни живет смуглолицая красавица — дочь Адыла. Один взгляд ее — солнце солнц, улыбка исцеляет от всех болезней, ее длинные косы чернее воронова крыла, ее черные брови подобны дугам полумесяца.

Едут три всадника и советуются:

— Трудно будет похитить девицу из медной башни, — сказал Уастырджи. — Но если не поможем мы сыну нашего названого брата, то что скажет нам Алымбег?

— Да, Уастырджи, должны мы помочь ему, — ответил Уацилла. — Я буду небо и землю ударять друг о друга, чтобы до самой основы сотрясалась медная башня. Дочь Адыла напугается и выглянет из окна, — так помогу я сыну моего друга.

— А я, — сказал Уастырджи, — приму образ орла, и как только девица выглянет из окна, я сразу же схвачу и вынесу ее из башни. А дальше пусть действует наш доблестный юноша.

Когда они приблизились к медной башне, дочь Алымбега несколько раз хлестнула плетью коня отца своего, и молнией пронес конь своего всадника между спицами вращающихся, как алмаз, отточенных колес, и сразу опустил его у подножия медной башни.

И тут стал Уацилла бить небо о землю, и на землю опрокинулся ливень, и видно было, как сквозь потоки ливня сверкали молнии, и гром гремел непрестанно. Медную башню трясло, она клонилась то в одну, то в другую сторону, как будто хотела опрокинуться. Выглянула в окно дочь Адыла, чтобы узнать, не погибли ли все люди. А Уастырджи, приняв вид орла, сидел на карнизе башни и, как только выглянула она, сразу кинулся к ней, схватил ее своими когтями и опустил девушку к подножию башни. И тут дочь Алымбега, положив дочь Адыла на седло впереди себя, замахнулась плетью на своего коня и сразу проскочила сквозь стену между спицами сверкающих, как алмаз, и вращающихся колес.

«Забрать-то мы забрали девицу, но сам похититель — тоже девица, — думал всеведущий Уастырджи. — Это дело достойно сострадания, и надо помочь молодым».

И когда они к вечеру добрались до раскидистого дерева, которое одиноко росло среди степи, Уастырджи сказал:

— Вы здесь отдохните, а мы поедем дальше.

И достав из кармана яблоко, отдал он его дочери Алымбега и сказал:

— Съешь-ка семечки этого яблока, а мякоть дай дочери Адыла.

Небожители поехали дальше, а две девушки остались под деревом. Съела семечки яблока дочь Алымбега и тут же стала юношей. Провели они вместе эту ночь под деревом и рано утром отправились к нартам. Юноша сидел в седле, а девица впереди его.

Когда сын Алымбега из рода Алыта с молодой женой показались из-за поворота улицы, нарты сразу увидели их.

— Вон сын Алымбега везет себе жену! — радовалась молодежь.

Весело пошли им навстречу все нарты, подняли их на руки и внесли в дом Алымбега Алыта. Когда же молодые нарты проходили мимо дома Сырдона, они кричали ему:

— Э-эх, лживый Сырдон, и на этот раз солгал! Что ты на это скажешь?

Но, выбежав на улицу, Сырдон сказал:

— А что я? Я из-за того и старался, что, может быть, думаю, найдется какое-нибудь средство превратить ее в мужчину. А вы меня опять в плохом заподозрили!

Что ему могли ответить на это нарты?

Доблестный сын Алымбега из рода Алыта так и остался предводителем нартов до самой своей смерти, а от красавицы жены, дочери Адыла, родились у него дети, и остались Алыта славным родом среди прочих нартских родов.

КРАСАВИЦА УАДЗАФТАУ, ДОЧЬ АДАКЫЗ

Жил среди нартов бедняк, и росла у него дочь по имени Уадзафтау. Рано умер отец Уадзафтау, и осталась она сиротой со своей матерью Адакыз. Так красива была Уадзафтау, что сравниться с ней не могла ни одна девушка. Лучшие люди сватались к ней, но никому не давала она согласия, у каждого находила какой-нибудь недостаток.

Когда прослышали об этом Ахсартаггата, то сказали:

— Какой недостаток может найти она у нас? Нужно постараться, чтобы она стала нашей. Посватаем ее в жены старшему нашему Урызмагу.

Обрядили они Урызмага как жениха, посадили на большого коня его, Арфана, из лучших нартских мужей подобрали ему двенадцать дружек и послал свататься к дочери Адакыз красавице Уадзафтау.

Свадебный поезд Урызмага прибыл в селение, где жила Адакыз со своей дочерью, и остановился в одном из богатых домов. С утра гости дали понять хозяевам, для чего они приехали, и послали хозяина с двумя спутниками сватать дочь Адакыз.

Почему было бы Адакыз не угостить хорошо таких гостей? Поели, попили сваты и рассказали Адакыз о цели своего посещения:

— Среди нартов всегда на виду славный род Ахсартаггата. И вот старший из них, Урызмаг, хочет породниться с вами.

— Разве можно что возразить против Ахсартаггата? — ответила Адакыз. — Так велика их доблесть, что небо не осмеливается греметь над ними. Они достойны не только со мной породниться, но даже и с лучшими из нашего рода. Если Ахсартаггата хотят высватать мою дочь, то я лучшей доли для нее и не ищу. Но нет у нее ни отца, ни брата, и поэтому спросите у нее самой, как примет она лестное ваше сватовство.