Сказания и повести о Куликовской битве - [60]

Вестницы же ускоряют и глаголют, яко ближут погании. Уже напрасно прибегоша седмь сторожей. В шестый час дни в субботу прибеже Семен Мелик з дружиною своею, и за ним гнашася мнози от татар. И толь напрасно и безстудно гнашася даже до полков великаго князя. Ви-девше же полки руския и возвратишася ко царю, скоро поведающе ему: князи руския ополчишася при Дону, множество много людей, сколкоже видеша, но царю в четверо боле того поведаша. Он же нечестивый разумев и разжен бысть диаволом, крикнув напрасно на свою погибель, испусти глас свой окаянный и рече: «Коль велика сила моя, аще сего не одолею,⁵² то како могу возвратитися во своя си?». И повеле напрасно во. оружатися.

Семен же Мелик поведа великому князю яко: «Уже царь бредет на Гусине броду,* уже одна нощь между их полки и нашими, утре бо царь рано будет на Нерпядву реку.* Тебе же великому князю подобает сего дни вооружатися, да утре рано ускоряют на нас татарове». Великий же князь Димитрий Ивановичь з братом своим со князем Владимером Андреевичем и с новонареченною братиею с литовскими князи Волгордовичи от шестаго часа нача полцы уряживати. Есть же воевода некто, прииде с литовскими людми и князьми именем Димитрей Боброков,* родом Волынския земли. И той бе нарочит воевода полководец, и велми по достоянию, и урядив полки, елико где кому достоит по достоянию стояти.

Великий же князь поим брата своего князя Владимера и литовския князи и воеводы и вся местныя князи и выеха на высоко место, и зряше на полки своя, и видев образ Спасов, иже бе воображен в христианских знамениих, аки некия светилницы солнечныя светящеся, и стязи ревут наволочены, простирающеся аки облацы, тихо трепещуще, хотят промол-вити. У руских богатырей хоругови, аки живы пашутся, а доспехи руския, аки воды во вся ветры, воеводы колыблются, и шеломы на главах их златом украшены, аки утренняя заря во время ведрено солнцу светящуся. Еловцы* шеломов их, аки пламень огненный пашется.

Мысленно бо бе видети и ужасно зрети таковых руских князей и их удалых детей боярских и собрания их и учреждения их. Таоко бо вси равно и единодушно друг за друга хощет умрети, н вси единогласно глаголаху: «Всесвятый господи, призри на ны и даруй православному нашему великому князю победу на поганых, якоже Константину* покори Максентиа врага и якоже Давиду покорил Голиада».* Се же удивишася литовския князи и глаголюще себе: «Несть бо достойну при нас, ни прежде нас, ни по нас таковому воинству не быти. Много бо воинства есть, якоже Гедеоновых соузниц,* но и боле того господь бо силою своею вооружи их».

Великий же князь Димитрий Ивановичь видев полки своя достойно вооружены, обвеселися сердцем, и сшед с коня, паде на колену прямо великому полку и черному знамению,* на нем же бе воображен образ владыки нашего Исуса Христа, нача из глубины сердца звати: «О владыко вседержителю, виждь смотреливным оком на люди твоя, иже твоею рукою сотворени суть и твоею кровию искроплени, иже алистора из работы извед.* Внуши, господи, глас молитвы моея и обрати лице свое с яростию на нечестивых, иже творят рабом твоим злая. Молюся образу твоему святому и пречистой твоей матери и твердому и необоримому молитвеннику о нас к тебе рускому святителю Петру митрополиту. На его молитву наделся, молю и призываю имя твое святое». Скончав же молитву, паки сяде на конь и нача по полком ездити и коемужду полку рече своими усты: «Братия моя, руския удалцы, от мала и до велика, уже бо нощь приспе и день приближися грозный. В сю же нощь молитеся, мужайтеся и крепитеся. Силен бо во брани господь. Зде пребудите кождо на местех своих не мятущеся. Утре бо не пошгёти тако урядитися, уже бо гости наши ближут к нам. Имам общую чашу нити на реце на Непрядве. Имать бо быти поведенная, тоя бо чаши, друзи мои еще на Русе возжелеша. Но уповай на бога жива, мир да будет вам, братия моя. Утре ускоряют на нас татарове, а мы овей готови будем противу их».

Брата же своего князя Владимера великий князь отпусти въверх по Дону в дубраву, яко удалитися полку, и даде витязи достойны двора своего. И еще отпусти ему известнаго того воеводу Дмитрея Боброкова Волынскаго.

Уже бо нощь приспе противу светоноснаго дни Рождества пресвятыя богородицы. Осени же⁵³ всегда одождевающейся, бысть же тишина и теплота в нощи той, яко в летния дни, и мрацы роении явишася. Поистинне бо рече: «Нощь не светла неверным, а верным же просвещение».* Рече же Дмитрей Волынец великому князю ⁵⁴примету воинскую.⁵⁵ Уже бо заря вечерняя потухла. Дмитрей же сяде на конь свой и поим с собою единаго велйкаго князя, выеха на поле Куликово и, став посреди обоих полков, обратися на полк татарский. Слышав же стук велик и клик, аки торзи снимаются и аки городы ставят, и аки трубы гласяще. Назади же полков татарских бысть волцы воют велми грозно. По правой же стороне вороны и галицы безпрестани кричаще, и бысть трепет велик птицам, прелетаю-щим с места на место, аки горам играющим. Противу же им на реце Непрядве гуси и лебеди и утицы крилами плещуще необычно, велику грозу подают. Рече же Волынец великому князю: «Что слышал еси, господине?». И рече великий князь: «