Сказания и повести о Куликовской битве - [56]

Приспевши же дни четвертку месяца августа в 21 день на память святых мученик Агафоника и Луппа. Восхоте уже изыти великий князь Димитрий Ивановичь противу безбожных агарян. И поим брата своего князя Владимера, иде во церковь пресвятыя Богородицы,* став пред образом господним и согнув руце к переем своим и рече во умилении сердца, сотвори молитву, и слезы от очию его аки источники проливаю-щеся, глаголя: «Молю ти ся, боже пречюдный, владыко страшный и кроток, воистинну еси царь славы, помилуй нас грешных! Егда унываем от скорбей наших, к тебе прибегаем, единому спасителю нашему и бла-годателю. Тебе бо лепо есть миловати нас и спасати, под твоею рукою есмь. Вем, господи, яко моя согрешения превзыдоша главу мою, но тебе, господи, оставляющу ми нас, нам тебе взыскающым». И ина многа ему вещающу и молящуся, приим псалом 34 и рече: «Суди, господи, обидя-щым мя и возбрани борющым мя со мною. Прижми оружие и щит и стани в помощь мне, да постыдятся и посрамятся являющии рабом твоим злая. Даждь же ми, господи, помощь на противныя, да и те познают славу имене твоего». И потом иде пред образ чюдотворныя иконы пречистыя царицы, юже Лука евангелист написал есть при животе своем,* и нача умилно вещати к пречистому образу ея, и рече: «О чюдотворная госпоже царице, всего живота человеческаго кормителнице, тобою познахом истиннаго бога нашего воплощшагося и рождыпагося от тебе, не даждь, госпоже, в разорение града нашего поганому царю Мамаю, ни же^13а осквернят святую твою церковь. Моли сына своего и бога нашего, владыку, творца и создателя нашего, и дасть господь руку свою и смирит сердце врагов наших, да не будет рука их высока. Свою домощь дошли, госпоже, нам — нетленную свою ризу,* да в ню одеемся и не страшливи будем к ранам. На тя надеемся, владычице, еже милостию своею к сыну своему помолися за ны, яко твои есми раби. Ты бо, госпоже, богом еси рожденна, родители же твои единаго Авраама внуцы с нами. Вем бо, госпоже, яко хощеши нам дати помощь на противныя враги, они бо не исповедуют тебе богородицы. Аз на твою помощь надеюся и подвизаюся противу безбожных агарян, да будет умолен сын твой, бог наш». Та же иде ко гробу блаженнаго Петра чюдотворца* новаго и припаде ко гробу святаго любезно и рече: «Преподобный отче, чюдотворный святителю, по смерти бо жив еси и чюдотвориши безпрестани. Ныне бо ти приспе время мо-литися за ны ко общему всех владыце. Днесь бо злыя вещи належат на ны, погании идут и крепко ополчишася, на град твой Москву напрасно вооружаются. Тебе бо господь прояви последнему роду нашему, вжег тя светло яко свещу на свещнице¹⁴ высоце, и тебе подобает молитися о нас, да не приидет на ны рука грешнича, ты бо еси правый нашь страж и водитель, яко твоя есмь паствина». Скончав молитву и поклонися митрополиту. Он же благослови его и отпусти, даде ему Христово знамение на челе и посла освященныя соборы и клирос во градныя врата: во Фроловския и в Константиноеленьския враты, в Николския врата* со честными кресты и чюдотворными иконами, да всяк ¹⁵ же воин да будет благословен.

Великий же князь Димитрий Ивановичь иде з братом своим во церковь небеснаго воеводы архистратига Михаила* и много молився святому его образу, и приступив ко гробом православных князей, прародителей своих, и рекущи: «Воистинну есте хранителие и православнии поборницы, аще имеете дерзновение ко господу, молитеся о нашем унынии, яко велико востание прилучися нам, чадом вашим. Ныне убо подвизаитеся с нами!». Сия рек, изыде из церькви.

Великая же княгиня Евдокия* и княгиня князя Владимера и иных православных князей княгини с воеводскими женами ту стояще прово-ждающе ¹⁶ в слезах захлипаяся, ни едина можаше словесе рещи. Княгиня же великая Евдокиа отдает конечное целование государю своему велцкому князю Димитрию Ивановичу, а в слезах слова не можаше промолвите. Великий же князь мало удержався от слез, не прослези бо ся народа ради, а сердцем кровно плача, утешаше свою княгиню и рече: «Жено, аще бог по нас, то кто может на нас мыслити!».* И прочия княгини и боярыни и воеводския жены своим князем и бояром отдаша конечное целование и возвратишася с честию в домы своя.

Великий же князь Димитрий Ивановичь вступи в златокованное свое стремя и сяде на своего любимаго коня. Вси же князи и воеводы на свои кони вседоша. Яко со восхода ¹⁷ светит в путь ему, и ветрец тих и тепл по них веет. Уже бо тогда, яко соколы от златых колодец* рвахуся, выехали князи ¹⁸ белоезерския из каменнаго града Москвы * своим полком. Урядно бо бяше полцы их видети, яко достоит им избивати стада лебе-дина: бе бо храбро воинство их.

Великий же князь Димитрий Ивановичь рече брату своему князю Владимеру Андреевичу и иным князем и воеводам: «Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую и за святыя церкви и за землю Рускую!». И вси единогласно рекоша умрети. Рече же князь Владимер Андреевичь: «Господине княже Димитрий Ивановичь! Воеводы у нас велми крепцы, а руския удалцы сведомы, имеют под собою борзыя кони, а доспехи велми тверды, злаченыя колантыри и булатныя банданы, и конъчаны фрасския, и курды ляцкия, и сулицы немецкия, а щиты червленыя, и копья злаченыя, сабли булатныя, а дорога им велми све-дома, а береги им по Оце изготовлены. Хотят главы свои сложити за веру христианскую и за обиду великаго князя Димитрия Ивановича».