Сказания и повести о Куликовской битве - [32]

^{Лицевой свод. 160-я миниатюра (стр. 176): Начало битвы.}

^{Лицевой свод. 169-я миниатюра (стр. 186): Выход засадного полка.}

^{Лондонский список. 59-я миниатюра (л. 45 об.): Русские воины преследуют обратившихся в бегство ордынцев.}

^{Список ГБJI. 32-я миниатюра (л. 197): Воины Григорий Сабур и Григорий Холопищев находят великого князя «под сению ссечена древа березова».}

^{Лицевой свод. 193-я миниатюра (стр. 217): Погребение погибших на Куликовом поле.}

пакы на другый конь. Татарове же пакы и с того коня збиша его и яз-вшпа зело. Он же, притруден велми, изыде с побоища едва в дубраву, и вниде под новосъсечено древо, многоветвено и листвено, и ту скрыв себя, лежаше на земле.

Татарове же начата одолевати. И великий стяг великого князя подсекоша, и наперсника его любимаго Михаила Андреевича Бренка убиша, и многих князей, и бояр, и воевод, и слуг избиша.

И уже осмому часу изшедшу и девятому часу наставшу, всюду татарове одолевающе. Тогда убо в дубраве стоящу князю Володимеру Андреевичу, внуку Иванову, правнуку Данилову, праправнуку Александрову, брату из двоюродных великому князю Дмитрею Ивановичу, в западном полку потаенно со избранным воиньством и с мудрым воеводою и удалым, з Дмитрием Боброком Волынцем, плачюще и слезяще зело, видяще хрестианьское воиньство избиено, и еще в мале неции ша-тающеся по побоищу. И рече князь Володимер Андреевич к Дмитрею Волынцу: «Что убо, брате, ползует стояние наше и кий успех от нас им есть? Кому убо нам помощи, уже бо вси мертви лежаху христианстии полцы?». И рече великий и мудрый воевода и удалый богатырь Дмитрей Боброк Волынець: «Беда, княже, велика! Грех ради наших прииде на нас гнев божий. И несть нам времяни сего, еже изыти нам на супостаты сиа. Еще убо потрьпим, молитвы возсылающи в сокрушении сердца к богу, и той низложит враги наша». Князь же Володимер Андреевич возплака и, въздев руце на небо, моляшеся со слезами господу богу и пречистей богородице и всем святым. И егда хотяху изыти на враги своя, и веаше ветр велий противу им в лице и бьяше зело и воз-браняше. И рече Дмитрей Боброк Волынець: «Никако же никтоже да не изыдеть на брань, возбраняеть бо нам господь». И подвиже всех на плач и на слезы, и возплакашеся вси, со слезами моляшеся доволно господу богу, и пречистей богородице, и всем святым. И сам Дмитрей Боброк Волынець горко проплака и слезы излиа многы. И уже девятому часу изходящу, и се внезаапу потяну ветр созади их, понужаа их изыти на татар. Тогда убо Дмитрей Боброк рече князю Володимеру Андреевичу: «Господине княже, час прииде, время приближися». Та же и ко всему воиньству рече: «Гоеподие, и отцы, и братиа, и чада, и друзи! Подвизайтеся, время нам благо прииде. Сила бо святаго духа помогает нам». И тако вси изыдоша сь яростию и с ревностию божественою на неверныа ж противныа врагы.

Тогда убо божественою помощию и пречистыа его матере в великый страх и ужас впадоша нечестивии измаилтяне, от божественна силы невидимо устрашишася и возкликнуша, глаголюще: «Увы нам, увы нам! Христиане упремудрили над нами, лутчиа и удалыа князи и воеводы втаю оставиша и на нас неутомлены уготовиша. Наши же рукы осла-беша, и плещи усташа, п колени оцепенеша, и кони наши утомлени суть зело, и оружиа наша изринушася. И кто может противу их стати? Горе тебе, великый Мамаю! Вознеслъся еси гордостию своею до облак, исшел еси безумием своим до ада, и нас еси всех погубил всуе». И побегоша татарстии полци, а христианьстии полцы за ними гоняюще, бьюще и секуще.

Видев же Мамай, яко новыа полцы не утомленыа христианстии изы-доша на татар его, и толико божиею милостию и пречистыа его матере, яже показа на правоверием христианьстве, тако убо видешася Мамаю и татаром его, яко изыдоша из дубравы хрестианстии полцы тмочисле-ныа, и никтоже от татар можаше стати противу их. И побеже Мамай со князи своими в мале дружине. И мнози татарове оружием падоша от христианскаго воиньства, пособием божиа матери, и великаго чюдотворца Петра, а друзии в реце изтопоша. И гониша их до реки до Мечи. А княжии полцы гнашася за татары и до станов их, и полониша богатства и имениа их много. И възвратишася вспять христианьстии вой и видеша, яко всюду мертвии лежаху. И такова убо бысть победа и помощь божиа, и чюдеса и знамениа божиа матере, и великаго чюдотворца Петра, и преподобнаго игумена Сергиа, и святых страстотерпец Бориса и Глеба, и всех святых, и родительскаа молитва православных христиан* яко и где и не доходиша христианьстии полцы, тамо татарове избиени мертви лежаху, невидимою божиею силою, и пречистыа его матере, и святых его.

Возвративъ же ся князь Володимер Андреевич, и ста на костех,* и виде множество избиеных христианъскаго воинства князей, и бояр, и воевод, и слуг, и пешего воиньства, яко и число превзыде, всюду реки кровавыа протекоша.

И нача князь Володимер искати брата своего великаго князя Дмитреа Ивановича, и не обрете его, и биашеся главою своею, и терзаше себя от многиа печали. И повеле трубити собранными трубами, и снидошася, елико осташа живии христианьстии вой, и вопрошаше их: «Кто где виде великого князя Дмитрея Ивановичи, брата моего?». И начата ему глаголати неции: «Мы видехом его язвена зело, еда в трупе мертвых будет?». Ин же рече: «Аз видех его крепко бьющася и бежаша, и паки видех его с четырма татарины бьющася и бежаша от них, и не вем, что сътворися ему». Глагола князь Стефан Новосилский:* «Аз видех его пеша с побоища едва идуща, язвен бо бысть вельми зело, и не могох помощи ему, понеже сам гоним бех треми татарины». Тогда князь Володимер Андреевичь, иже из двоюродных брат великому князю Дмитрен> Ивановичу, собрав всех и глаголаше имь с плачем и со многыми слезами сице: «Господие, и братиа, и сынове, и друзи! Поищите прилежно великого князя Дмитреа Ивановича. И аще кто жива обрящет его, не ложно, но истинну глаголю вам: аще кто будет славен, велик, честен, да наипаче прославится, и возвеличится, и чествуеться. Аще ли кто будет от простых, убог и в нищете последней, да будет пръвый и богатьством и честию, и славою възвеличится».