Сказание о Юэ Фэе. Том 1 - [110]
Чжан Ли поднялся на холм, присел на траву и задумался: «Отдохну здесь до вечера, а ночью попытаюсь прорваться через цзиньский лагерь. Подарков для Юэ Фэя у меня нет, так хоть перебью побольше врагов».
Приняв такое решение, он лег и спокойно уснул.
Случилось так, что военачальник Се Кунь, которому Юэ Фэй поручил доставить провиант, в это же время подошел с обозом к заставе Оутангуань. Когда он увидел, что подступы к заставе заняты чжурчжэнями, он поспешил отойти в горы, расположился неподалеку от того места, где спал Чжан Ли, и послал человека к Юэ Фэю с просьбой прислать отряд для охраны провианта.
Вечером, когда совсем стемнело, Чжан Ли проснулся, взял дубинку и спустился с холма. Он набрел на лагерь Се Куня и, не разобравшись, чьи перед ним воины, напал на них. Переполошившийся Се Кунь вскочил на коня, поднял меч и крикнул:
— Кто ты такой? Как ты посмел напасть на обоз Юэ Фэя?
— Ох! Это не цзиньский лагерь! — испуганно воскликнул Чжан Ли. Выходит, я напал на своих! Теперь мне смерть! — И он обратился в бегство.
Облегченно вздыхая, Се Кунь проговорил:
— Этот злодей хоть и убил многих воинов, но, к счастью, не тронул провиант!
А Чжан Ли в это время вернулся на холм и погрузился в горькие думы.
«Вместо подвига совершил преступление! Как же теперь явиться на глаза к Юэ Фэю? Придется опять просить милостыню!»
Бедняга потихоньку спустился с холма и побрел на восток.
В ту же ночь Цзи Цин сказал своим воинам:
— Оставайтесь в лагере. Я скоро вернусь.
— Куда это вы, господин, в такую темень? — с удивлением спрашивали телохранители.
— В прошлый раз в горах Цинлун я поддался на хитрость Няньханя и упустил злодея. Юаньшуай был мною недоволен. Сегодня Няньхань пришел опять — вот я и хочу схватить его и доставить к юаньшуаю.
Цзи Цин вскочил на своего испытанного в боях и походах коня и помчался как ветер. Подскакав к воротам лагеря Няньханя, он обрушил свою дубинку Волчий зуб на головы врагов.
Поднялся страшный переполох.
— Держите этого молокососа! — кричали чжурчжэни, но не устояли перед натиском богатыря и обратились в бегство.
Цзи Цин пробился к шатру из воловьих шкур и увидел желтолицего человека. На нем были темно-красный боевой халат и меховая шапка, украшенная фазаньими перьями и фигурками драконов, играющих жемчужиной.
— Это же Няньхань! — обрадовался Цзи Цин и ринулся ко входу.
Раздался грохот, и конь вместе со всадником провалился в яму. Тотчас же поднялись из засады воины, крюками вытащили Цзи Цина, связали веревками и доставили в тыловой лагерь.
Убедившись, что перед ним не Юэ Фэй, Няньхань приказал увести пленника и обезглавить. Но тут к предводителю подбежал Тесянь Вэньдан и попросил:
— Оставьте пленника в живых!
— Зачем он мне? — недовольно молвил Няньхань. — Когда-то я чуть не погиб от руки этого негодяя, и мне есть за что его казнить.
— Неужели вы не помните, что наказывал перед походом ваш четвертый брат: «С любым пленным военачальником поступайте по своему усмотрению, но если попадется Цзи Цин, непременно отправьте его ко мне!» Ваш брат хочет сам отомстить ему за поражение в горах Айхуашань.
— Спасибо, что напомнил, — поблагодарил Няньхань. — А то я совсем запамятовал! — И он приказал младшим военачальникам Ланлану Золотой Глаз и Ланлану Серебряный Глаз: — Посадите Цзи Цина в клетку и под охраной доставьте в Хэцзянь вместе с его конем и оружием.
Между тем долгое отсутствие Цзи Цина обеспокоило телохранителей, и они доложили Юэ Фэю. Тот отдал приказ военачальникам одновременно с четырех сторон напасть на лагерь противника и спасти брата.
Юэ Фэй первым ворвался в лагерь. Воины чжурчжэней расступались перед ним, очищая дорогу.
«Наверное, подстроили ловушку!» — мелькнуло в голове юаньшуая. Он тут же приказал военачальникам разделиться и атаковать тыловой лагерь противника. Чжурчжэни отпрянули назад. Многие попадали в яму, вырытую перед шатром.
Няньхань пытался сопротивляться. Но что он мог сделать один против могучих богатырей? Сунские воины разили всех, кто попадется им на пути.
В этом бою было перебито несметное число врагов. Трупы громоздились горами, кровь лилась рекой. Няньхань и его приближенные бросили своих воинов на произвол судьбы и искали спасения в бегстве.
