Сказание о Юэ Фэе. Том 1 - [103]
Воины Юй Хуа-луна и Ян Ху подошли к заставе Сышуйгуань и криками стали вызывать противника. Чжан Цун-лун вывел войска за крепостную стену.
Бой шел с переменным успехом, и никто не мог предсказать, кто победит.
«А этот пес в самом деле силен! — подумал Юй Хуа-лун. — Не удивительно, что Ню Гао потерпел неудачу!»
Притворившись побежденным, он обратился в бегство, но когда Чжан Цун-лун, увлекшись погоней, подскакал к нему ближе, украдкой вытащил топор и метнул его противнику в грудь. Тот кубарем полетел с коня. Подоспевший Ян Ху ударом меча отсек побежденному голову. Чжурчжэни в панике повернули назад, и сунские воины ворвались на заставу.
Оба военачальника с утра приехали в лагерь Ню Гао, но тот встретил их неласково.
— Вам что надо?
— Мы взяли заставу Сышуйгуань, — сказал Юй Хуа-лун.
— А мне какое до этого дело?
— Ты вчера бранил Ян Ху, вот он и решил загладить вину и уступает тебе свой подвиг.
— А что скажет юаньшуай?
— Мы ему докладывать не будем, ты сам доложишь, брат Ню.
— Хорошо, принимаю ваш подарок.
Когда друзья ушли, Ню Гао расположил свой отряд прямо на дороге. На следующий день подошел юаньшуай с войском. Три военачальника выехали его встречать.
— Почему никто не докладывает о победе? — спросил Юэ Фэй. — Кто взял заставу?
Воцарилось молчание. Наконец Ню Гао не вытерпел:
— Я не могу врать! Заставу взяли они, но подвиг свой хотят уступить мне. Не хочу приписывать себе чужие заслуги!
— Хорошо, — кивнул Юэ Фэй. — Тогда поведешь свой отряд брать заставу Оутангуань…
Во время похода Ню Гао опекал своих воинов, как малых детей. Он во всем старался подражать чускому Сян Юю и всегда ехал впереди своего войска. Воины его постоянно носили с собой узелки с провизией, чтобы не остаться голодными в случае, если их предводитель вздумает «взять какую-нибудь крепость до обеда».
Когда отряд Ню Гао подошел к заставе Оутангуань, начальник заставы Цзинь Цзе встретил его на дороге и, встав на колени, с поклоном приветствовал.
— Не кланяйтесь, господин начальник, — сказал Ню Гао. — Я не юаньшуай, а только командир передового отряда. Сам юаньшуай еще в пути.
Цзинь Цзе вскочил, ярость распирала его:
«Этому дураку самому надо было встать на колени, а он, видите ли, «милостиво» разрешает мне встать!»
— Отрубить голову тому, кто докладывал! — коротко приказал Цзинь Цзе.
— Зачем убивать невиновного? — рассердился Ню Гао. — Если вы такой грозный вояка, наша помощь вам не требуется! — И он приказал поворачивать обратно.
«Этот болван — любимый военачальник Юэ Фэя, — заволновался Цзинь Цзе. — Обидишь его — наживешь неприятности».
Сдерживая гнев, он шагнул вперед и любезно сказал:
— Не сердитесь, полководец Ню! За неверные сведения с виновным поступают по законам военного времени. Но ради вас я готов его простить.
И он распорядился, чтоб виновного отпустили.
— Так-то лучше, — кивнул Ню Гао. — Если бы вы его убили, я счел бы себя оскорбленным.
— Это я во всем виноват! Прошу вас, полководец, располагайтесь поудобнее!
И проводил гостя на заставу. На домах висели красные флаги и разноцветные фонарики — жители приготовились к торжественной встрече юаньшуая.
Подъехав к самому входу в ямынь, Ню Гао спешился и поднялся в зал. Начальник заставы усадил его на почетном месте, угощал чаем.
— Ваше счастье, что вы устроили это торжество для меня, — сказал Ню Гао. — Если бы на моем месте был юаньшуай, он счел бы это преступлением!
— Почему? — удивился Цзинь Цзе.
— Потому что, садясь за стол, наш юаньшуай сперва обращается лицом к северу и плачет. «Если два императора томятся в яме, — говорит он, — едят только воловье мясо и пьют кумыс, его подданные не имеют права объедаться изысканными яствами!» Сколько раз мы говорили ему: «Вы не щадите сил ради государства и народа, вам надо есть получше, чтобы быть сильнее!» Но разве его переубедишь?
— Спасибо вам за наставления! — поблагодарил Цзинь Цзе.
— И еще дам вам один совет, — продолжал Ню Гао. — Наш юаньшуай больше всего любит соевый сыр. Когда он ехал на экзамены в столицу, то поел соевого сыру и сказал нам: «Совершенный человек никогда не должен забывать, на чем он вскормлен».
— Очень вам благодарен за добрый совет! — воскликнул Цзинь Цзе.
— Почтенный начальник, скажите — вы угощаете меня от чистого сердца? — спросил Ню Гао.
— Конечно!
— Тогда я принимаю ваше угощение и прошу дать мне чашку побольше!
Цзинь Цзе приказал слугам принести самую большую чашку, и Ню Гао в один присест съел почти тридцать чашек.
«Юаньшуай такой скромный! — думал Цзинь Цзе. — И как он назначил командиром передового отряда этого дурака?»
Пока сидели за столом, наступил полдень.
— Господин начальник, моих воинов тоже надо накормить и угостить вином, — сказал Ню Гао.
— Выдадим им денег — они сами купят, что надо.
Ню Гао уже совсем опьянел. Но вдруг в зал вбежал встревоженный воин и тихо сказал начальнику:
— Господин, цзиньские войска подступили к заставе!
Цзинь Цзе распорядился закрыть ворота и усилить охрану на стенах.
— Господин Цзинь, о чем вы там шепчетесь? — спросил Ню Гао. — При гостях полагается говорить громко.
— Я заметил, что вы опьянели, и не хотел вас тревожить, — ответил Цзинь Цзе. — Цзиньские войска подошли к заставе!
