Сказание о Йосте Берлинге - [148]

Негромкий, но на редкость стройный многоголосый хор смолк. И прост молитвенно поднял руки.

«Я вижу, у вас большое горе, – сказал он. – Горе всегда тяжкий груз. И груз этот нести стократно тяжелее вам, кому предстоит еще долго топтать земные тропы, чем мне, кто скоро расстанется с этим миром».

Он в ужасе замолчал. Его голос был слишком слаб. Мало того, он никак не мог найти нужные слова. Но постепенно глаза его налились юношеским сиянием, к нему словно вернулись молодость и здоровье.

Ах, какую надгробную речь он произнес, Йоста! Сначала рассказал, что ему было известно о страннике божьем. Потом напомнил, что не внешний блеск и даже не какие-то особые таланты принесли тому всеобщую любовь, а то, и только то, что он всегда следовал по пути, указанному ему Богом. И он молил нас именем Спасителя поступать так же. Пусть каждый любит каждого, пусть каждый помогает и поддерживает ближнего и видит в нем только хорошее. Каждый должен поступать, как замечательный капитан Леннарт. Он не мог раздавать богатые дары, но его кротость и любовь к ближнему сами по себе были неоценимым даром.

И вдруг прост начал объяснять нам, что же произошло за этот последний год. Он, оказывается, уверен, что это всего лишь необходимые приготовления к эре счастья, и она придет, нужно только набраться терпения и любви. В этот трудный год божественная суть человека пробивалась, только как отдельные лучи пробиваются сквозь лесную чащу, но придет время, и она засияет, как яркое полуденное солнце!

Мы слушали его, как слушают пророка. Всем вдруг захотелось любить друг друга, всем захотелось стать добрыми и хорошими.

Он поднял глаза к небу, воздел руки и призвал мир в наш край.

«Именем Бога, – сказал он, – пусть прекратятся распри и беспорядки! Пусть мир поселится в ваших сердцах и во всей природе! Пусть все обретут покой – и камни, и деревья, и звери земные, и птицы небесные! Пусть никто, ничто и никому не причиняет обиды и зла!»

– И знаешь, Йоста, – графиня внезапно перешла на «ты», – знаешь, Йоста, произошло чудо. Вершины гор засияли, а осенняя дымка стала нежно-розовой.

А под конец он сказал, что так продолжаться не может и не будет. Кто-то придет, сказал он. Уверен, Бог наш не хочет, чтобы вы погибли. Он пришлет того, кто накормит голодных и поведет по пути истины.

И все подумали о тебе, Йоста. Даже не подумали – мы твердо знали, что прост говорит о тебе. Все ведь уже слышали, что за завещание ты оставил в церкви. И после этого ты отправился в лес умирать! Люди ждут тебя, Йоста. В каждой хибаре только и разговоров, что раз уж сумасброд Йоста Берлинг из Экебю рвется им помочь, значит, все обойдется. Ты их герой, Йоста. Они видят в тебе героя и спасителя.

Я вижу, и ты понял, что священник говорил о тебе, и я думаю, одно это заставит тебя расстаться с желанием покончить счеты с жизнью.

Но я, твоя жена, Йоста, говорю тебе вот что: ты должен выполнять свой долг – помогать людям. Только не воображай, что ты посланец Божий, прост не это имел в виду. Помогать людям может каждый, запомни это. Для этого не нужны подвиги, зажигательные речи, не надо блистать и поражать воображение. Не надо, чтобы твои выходки обсуждали на каждом хуторе. Надо работать, вот и все.

Но подумай хорошенько, Йоста, прежде чем отказаться от данному Синтраму слова! У тебя теперь есть право умереть, и ты должен помнить, что жизнь отныне не предложит тебе весь набор кавалерских радостей. Признаюсь, у меня было желание бросить все и уехать домой, на юг. Мне казалось, я по своим грехам не заслужила такого счастья, как быть рядом с тобой всю жизнь. Но я остаюсь, Йоста. Если ты вернешь слово Синтраму, если ты раздумаешь умирать, я остаюсь с тобой. Но не жди веселья, не ищи развлечений! Я найду в себе силы, я заставлю тебя выполнять свой долг, а это нелегкий путь. Но разве я имею право на слова счастья и надежды? Мы с тобой причинили столько горя и страданий людям, что их темные тени всегда будут стоять у нашего очага. Не знаю, способно ли еще мое исстрадавшееся сердце на любовь. Боюсь, нас ждет бесслезная, но и безрадостная жизнь, жизнь-искупление. Подумай, подумай и еще раз подумай, Йоста, что ты выбираешь – смерть или жизнь.

Она не стала дожидаться ответа. Кивнула дочери пастора и ушла. Но не успела войти в лес, как горько разрыдалась и рыдала всю дорогу до Экебю. И, только вернувшись домой, вспомнила, что так и не поговорила со старым солдатом о чем-нибудь веселом, чтобы отвлечь его от горьких дум.

А там, на лесном хуторе, после ухода графини долго царила тишина.

– Вечная хвала Господу Богу нашему! – ни с того ни с сего почти крикнул хозяин.

Все обернулись, настолько неожиданным было его восклицание. Он обвел взглядом сидящих:

– Зло, зло и зло! Я ничего не видел вокруг, кроме зла. На войне открылись мои глаза, и я понял, что все вокруг – сплошное зло. Злые мужчины, злые женщины, зло и ненависть везде, среди людей и в природе, в лесу и в поле. Но она-то, та, что ушла, – она добра! Мой дом посетил праведный и добрый человек. Я буду долго помнить ее в своем одиночестве. Она всегда будет со мной.

Он развязал Йосту Берлинга, поднял и торжественно протянул ему руку.