Сказание о Манасе - [38]

Взял юного Сыргака в путь,

Чтоб легче было обмануть! —

И меч Чубак свой обнажил.

От злости Алманбет вскипел:

— Довольно! Долго, я терпел

И не могу молчать теперь!

По крови я китаец! Да!

Но с чистым сердцем и душой

К кыргызам я пришел сюда!

Иду войной я на Китай,

На родину, на отчий край!

Я за Манаса, за тебя,

Я за кыргызов в бой иду!

Да вот не знал, что эр-Чубак

Несправедливый, злой дурак!

И я сейчас за честь свою

Ценою жизни постою!

Ну что же, друг мой дорогой,

Готов сразиться я с тобой!

И, меч свой вырвав из ножон,

Набросился на друга он.

Коня пришпорив Кокала,

Прикрывшись кожаным щитом,

Навстречу бросился Чубак.

Пошел с мечом на брата брат!

В смертельной схватке боевой

Искрился и звенел булат.

Рубились равных два бойца,

И каждый взмах меча грозил

Пустить из тела друга кровь.

И вдруг ударил добулбас,

Как с неба, грянул зычный глас:

— Вы что, друзья, с ума сошли?! —

Во гневе заорал Манас.

И тут же правою рукой

Взял за узду он Саралу,

А левою рукой схватил

Коня Чубака Кокалу.

И вот, как верный, грозный щит,

Меж ними хан Манас стоит.

— Уймите гнев, богатыри!

Вы мне, как братья-близнецы!

И каждый мне родней, чем брат!

Когда вы вместе и со мной,

Могу весь мир в руке держать.

А коль к согласью не придем,

Народ на части разобьем

По мелким ханствам и родам.

По миру вновь пойдет молва,

Что у кыргызов братства нет!

Кто отделится от родов,

Тот станет пищей для волков!

Но был Чубак неумолим:

— Пусти, я рассчитаюсь с ним,

С китайцем преданным твоим!

Алтай ты, хан Манас, забыл,

Когда мы из последних сил

Нещадно бились за народ.

Нам было по тринадцать лет,

И я ходил на риск и смерть,

А слава от моих побед

Досталась вся тебе, Манас!

На это не обижен я:

Как Бога, я ценю тебя!

Но вот пришел к нам Алманбет —

И для тебя Чубака нет!

И сорок воинов-чоро

Как будто для тебя ничто!

И поменял ты, хан Манас,

На беглого китайца нас! —

Бранился в ярости Чубак.

— Ты отпусти меня, Манас!

Убью Чубака я сейчас!

Назвал меня он беглецом!

Свалил меня он в грязь лицом! —

К Чубаку рвался Алманбет.

Разгневался батыр Манас:

— Друзья, теперь я понял вас!

Поссорились вы меж собой,

Чтоб не идти со мною в бой.

Без вас пойду я на Бейжин!

И клич мой, знаете, один —

Вчера, сегодня, завтра, впредь:

«Или победа, или смерть!»

Идите, отпускаю вас!

И посмотрю на ваш позор!

Узды он выпустил из рук,

Уселся молча на бугор.

И разъяренный эр-Чубак

Смиренно вдруг сошел с коня

И руки на груди скрестил.

— Мой Алманбет, я был неправ,

Попутал гордости шайтан.

Повел себя я, как болван,

Готов сгореть я от стыда!

Вот руки! Хочешь — повяжи!

Вот пропасть — вниз меня столкни!

Вот меч, чтоб голову снести!

Но если можешь — то прости! —

Без тени горести и зла

Взмолился доблестный Чубак.

И Алманбет сошел с коня.

На шею крепкую свою

Набросил богатырь камчу:

— И ты прости меня, Чубак!

К тебе, мой друг, обиды нет! —

И, как молодка — келинчек,

Стоял в поклоне Алманбет.

Когда увидел эр-Манас,

Что два батыра, как друзья,

Стоят в обнимку перед ним,

Сверкнули слезы на глазах,

Как будто вдруг увидел он

Звезду двойную в небесах.

И четверо богатырей:

Манас, Сыргак и Алманбет,

А с ними доблестный Чубак —

Отправились в дальнейший путь,

Чтоб на Бейжин издалека,

С вершины Тал-Чоку взглянуть.

Отсюда виден весь Китай —

Великий благодатный край.

У самых голубых небес

Под солнцем облака кружат.

Дурманит голову тебе

Лугов альпийских аромат.

И, взяв подзорную трубу,

Увидел весь Китай Манас.

Кишащих, словно муравьи,

Людей увидел эр-Манас.

Цветущие сады, поля,

Луга увидел эр-Манас.

И Алманбет им рассказал:

— Вон там, за черною горой,

Мой город Чет-Бейжин родной.

На троне восседает там

Правитель главный Эсенхан.

За Чет-Бейжином вдалеке

Владенья хана Алооке,

Где правит младший сын его —

Хапуга, лютый Конурбай.

А слева — благодатный край,

Где правит дева Оронгу.

Левее — племена манжу,

А справа — племена солон.

Расположились к ним впритык

Владенья хана Бозкертик.

А там, за бурною рекой,

Блестят озера Кок-Ноор,

Правитель там толстяк Жолой.

Велик раздробленный Китай!

Когда весь мир объял потоп,

Всю землю залило водой,

Но до Бейжина в те года

Вода потопа не дошла.

Не знал о нем сам Соломон,

И не был здесь Рустем — Дастан,

И даже Македонский сам

Завоевать его не смог.

И на людей не мог влиять

Зять Мухаммеда Азирет.

Народ живет здесь трудовой,

С большой доверчивой душой.

Но мы пойдем не на Китай —

Наш враг проклятый Конурбай.

Его должны мы сокрушить

И, как грабителя, убить!

И на вершине Тал-Чоку,

Удачи верной пожелав,

Ушли с Манасом эр-Чубак

К своим войскам, в обратный путь.

А Алманбет и эр-Сыргак

Пошли в разведку разузнать

Пути-дороги на Бейжин.

В разведке

Пришли в долину Тешик-Таш,

Где ароматные цветы

Благоухают на лугах,

Сады фруктовые цветут

И чай кустится на полях.

Здесь Алманбет сошел с коня.

Он вниз лицом в траву упал

И, как ребенок, зарыдал:

— Прости меня, моя земля!

Сыргак, вот родина моя!

Меня здесь мама родила,

И с пуповины кровь мою

Земля родная приняла.

Здесь по лужайке вдоль реки

Я в детстве бегал босиком.

Вон там, под красочным шатром,

Играл с друзьями пацаном.

Вон тот ветвистый желтый тал

Я в ранней юности сажал.

Под той чинарой вековой

Родился ночью под луной.

Немало повидав беды,

Иссохли листья без воды,

И лишь у корня, видишь ты,

Растет зеленый стебелек.

Мне мать сказала Алтынай:

«Сыночек, горемычный мой,