Сказание о Манасе - [37]
Шрифт
Интервал
Загнать в дороге лошадей.
Боюсь, что я в пути умру.
В поход я дальше не пойду!
Живым хочу вернуться в тыл! —
Стонал в бессилии Кыргыл.
И тут ответил он баши
Бозуул во гневе старику:
— Когда всех брали на учет,
Ты был в десятке, старый черт!
Когда Алма нас перечтет,
Тебя не хватит одного.
Башка чтоб не пошла в расход,
Я Алманбету доложу,
Что ты, Кыргыл, в пути подох!
Главарь дружины боевой,
Кыргыл в боях был закален,
И наглой грубостью такой
Был старый воин оскорблен.
И сам пошел к Манасу он.
— Ты сам водил в походы нас!
Теперь я не пойму, Манас,
Кто нас ведет на этот раз?
И почему кыргызов в бой
Ведет китаец на Китай?
Ответ разумный людям дай!
Народ устал и изнурен.
Голодны кони, нужен корм,
И кровь сочится под седлом.
Мы все в дороге перемрем —
И до Бейжина не дойдем!
А может быть, китаец твой
Решил в пути нас загубить?
Измучился вконец народ —
В поход он дальше не пойдет!
Меня просили: — Передай,
Пусть будет проклят ваш Китай!
Послушав старого бойца,
Манас прошелся по войскам
И Алманбету приказал
Дать людям отдых и привал.
Но прежде повелел Манас
Людей в строю пересчитать,
И там, где будет недочет,
Башку от тела отсекать.
И перед ним войска прошли:
В составе полном он баши,
И жуз баши, и мин баши —
Все триста тысяч человек!
Но тут беда одна стряслась:
В десятке, где был сам Манас,
А он баши был Тазбаймат,
Как ни считали, не могли
Десятого бойца найти!
И Алмабет тогда сказал:
— Выходит, трус один сбежал.
А ты, плешивый Тазбаймат,
Подкуплен был или проспал!
Снесите голову ему! —
Алма во гневе приказал.
И мигом шестеро чоро
Баймата к плахе повели,
Чтобы плешивую башку
Секирой мигом отрубить,
И приготовили ведро,
Чтоб кровь бедняги тут же слить.
— Постойте! — заорал Серек. —
А может, Тазбаймат-дебил
Манаса в список не включил?
Решил, что хан не человек!
— Ты мой батыр! Я твой желдет.
Меня в твоей десятке нет!
Выходит, ты меня, нахал,
За человека не считал?!
Зачем ты, добрый мой Серек,
От смерти Тазбаймата спас! —
Смеялся громче всех Манас.
Добро на отдых получив,
Упали наземь все бойцы.
В пути измученных коней
Пустили по лугам пастись.
Зарезав жирных кобылиц,
Устроили привальный той.
Лечили тех, кто занемог,
И спали крепко под луной,
Как говорят, без задних ног.
А на заре хан Алманбет
Пришел к Манасу на совет.
— Мой хан, докладываю вам,
Вот, наконец, мы подошли
К китайским землям, городам.
И чтоб подходы разузнать,
Послать разведку надо нам.
— Кыргыз не знает этот край —
Ты должен сам идти в Китай! —
Ему ответил хан Манас.
— Готов я выполнить приказ,
Но об одном прошу я вас:
Чтоб не было сомнений вдруг,
В разведку пусть пойдет со мной
Надежный, преданный мне друг,
Чоро ваш самый молодой,
Не раз испытанный в боях, —
Бесстрашный, доблестный Сыргак.
В Китае будет нужен нам
Конь Ажибая Карткурон,
Надежный жеребец-вожак,
Он может пригодиться там, —
Сказал Манасу Алманбет.
— Готовьтесь, пусть с тобой идет
В разведку доблестный Сыргак.
Узнаете вы по пути,
Как нам к Бейжину подойти,
Как укрепил свой город враг.
Желаю соколам моим
Вернуться в целости живым! —
Благословил батыр Манас.
И вскоре Алманбет, Сыргак
Никем не веданной тропой,
На поводу ведя с собой
Коня по кличке Карткурон,
Ушли в разведку за кордон.
Ссора Чубака с Алманбетом
Глава дружинников Кыргыл,
Он в сорок лет еще грешил.
Известный всем прелюбодей,
Добра не делал для людей,
В народе сплетником он слыл.
И слух однажды распустил
О том, что по ночам Чубак
Встречался тайно с Каныкей.
Узнав, что Алманбет, Сыргак
Ушли в разведку на Бейжин,
Сказал Чубаку при бойцах:
— Сын хана Акбалта Чубак!
Не знал, что ты такой чудак.
Хотя нойгутский ты батыр,
Но ниже, чем беглец, капыр!
Достоинства в Чубаке нет,
Коли над ним во всех делах
Поднялся выше Алманбет.
Кенкол не меньше, чем Талас!
Чубак не хуже, чем Манас!
Нажравшись водки, ты всегда
Колотишь в грудь, Чубак, себя,
Что мир один перевернешь.
Сыргак и Алманбет вчера,
Не взяв тебя, ушли в дозор.
А ты, как старая жена,
Остался здесь у казана!
О, боже мой, какой позор! —
Сказал ехидно старый хрыч.
— За мной, нойгуты! По коням! —
Во гневе заорал Чубак. —
И тут же загремел там-там.
— Китайца я зарежу сам! —
Кричал обиженный Чубак.
И тут же, оседлав коня,
Дозор помчался догонять.
Узнав об этом, эр-Бакай
К Манасу тут же прискакал
И все подробно рассказал.
— Спешите, дядюшка Бакай,
Пока два этих дурака
Не натворили там беды! —
Сказал Бакаю хан Манас.
— Их усмирить я не смогу.
Унять их сможешь только ты! —
Ответил дядюшка Бакай.
И сам Манас помчался вслед,
Чтобы Чубак и Алманбет,
Друг другу не пустили кровь.
Конь Алманбета Сарала,
В галопе быстрый, как стрела,
И Кокчебич, Сыргака конь,
А с ними верный Карткурон,
Пройдя дорогу в сотни верст,
К речной тропе спустились с гор —
И здесь Чубак догнал дозор.
«Салам» подал свой Алманбет —
«Алик» не дал Чубак в ответ.
— А что случилось, мой Чубак?
Не хочешь руку мне подать
И держишь меч за рукоять?
Ужель напал внезапно враг?
Войска кыргызов разгромил? —
Чубака Алманбет спросил.
— А ты забыл, мой дорогой,
Как кровью мы клялись с тобой
В походах ратных и в бою
За дружбу жизнь отдать свою?!
Иль клятва с кровью и мечом
Тебе, китайцу, нипочем?
Ушел в разведку без меня!
Ты думал, трус, предатель я?
Подумал, что в разведке я,
Как ты, к врагу перебегу?
А может, ты, китайский раб,
Решил к своим перебежать?
Рекомендуем почитать
