Сказание о Манасе - [11]

И сына к сердцу прижимал.

И в честь рожденья малыша

Роскошный той устроил он.

Созвал гостей со всех сторон:

С уральских гор до Иртыша,

С востока, где лежит Китай,

С Тибета родичей созвал.

Повесив стяг свой родовой,

Семьсот он вырыл очагов,

И семьдесят кыргызских юрт

Варили мясо в казанах.

И сели за один тавак

Манжу, китаец и калмак,

Монгол степной, родной казах.

Промчатся дни, пройдут года,

Кто у Жакыпа был тогда,

Тот не забудет никогда!

Когда закончились байга,

Турниры, игры и борьба,

Жакып гостей к себе позвал —

Дать имя сыну приказал.

Стал каждый думать и гадать,

Каким бы именем назвать.

Да вот никто из мудрецов

Дать имя мальчику не смог.

И вдруг пришел на этот той

Бродяга с нищенской клюкой:

— Пусть первым звуком будет «Ма» —

Начало слова «Магомед».

Посланник бога и пророк,

Он человечество зовет

Душой и телом чистым быть!

Вторым пусть звуком будет «Эн» —

Начальный звук от слова «Ной».

Он добрый в Библии святой.

Когда потоп дошел до нас,

Он всех живых от смерти спас!

Конец пойдет от слова «Син» —

Могучий лев, непобедим.

«Твой Бог — ты сам! — сказал Будда. —

Весы на двух твоих плечах,

Чтоб чистым быть в своих делах,

Деянья взвешивай всегда!»

А вместе сложится «Манас».

Манасом сына назовем!

И это имя, как гранит,

Надолго Бог нам сохранит!

И трижды прокричав «алас»,

Дав имя малышу «Манас»,

Пришелец вмиг исчез из глаз.

Когда все гости разошлись

И братья вместе собрались,

Сказал им мудрый Акбалта:

— Недавно весть ко мне пришла:

Наш враг — пройдоха Эсенхан

От прорицателей узнал

О том, что в племени у нас

Родится богатырь Манас.

Кыргызов он объединит,

В боях врагов всех победит,

Пойдет походом на Китай,

Бейжин восточный разгромит.

Велел коварный Эсенхан

Детей по имени Манас

Искать и тут же убивать.

А потому прошу я вас

Пойти на хитрость и обман:

Манасом малыша не звать.

Пока не подрастет пацан,

Пусть будет он «Большой болван».

А вот когда он подрастет

И в руки щит и меч возьмет,

Родное имя мы вернем

И вновь Манасом назовем!

И родичам наказ был дан,

Что этот мальчик не Манас —

Зовут его Большой болван!

Детство Манаса

Э-эй!

Струилось время день за днем,

И не по дням, а по часам

В Алтае рос Большой болван.

С тех пор, как он увидел свет,

Промчались быстро восемь лет.

Манас мальчишкой рослым был,

На сверстников не походил:

То носит камни весом в пуд,

То вдруг по силе и борьбе

Турнир устроит сам себе,

То в ледяной ныряет пруд,

Бежит куда-то, как шальной,

То подерется с кем-то вдруг.

Не может Чыйырды понять

Здоров сынок или больной.

Совсем отбился он от рук.

А если он задумал что,

Не может удержать никто.

Такого бай Жакып в роду

Своем не видел отродясь.

Не слушаясь отца и мать,

Из дома стал он убегать,

Чтобы в горах озорничать.

Со всех кочевий и домов

Собрал кыргызских пацанов.

Они с дружиной боевой

В войну играли меж собой.

Расчистив заросли и пни,

В ордо рубилися они.

И вот однажды в их краю,

Чтоб силу показать свою,

Ватага юных калмыков

Решила сбить с кыргызов спесь,

Напомнить, кто хозяин здесь.

Взяв в руки палки и ремни,

Пришли к играющим в ордо,

Манаса взяли за грудки,

Собрали альчики — мослы,

Кого ударили в лицо,

Кому посыпались пинки.

Кто был у круга на коне,

Тому досталось по спине.

— Кыргызы! В бой! — вскричал Манас.

Калмыку врезал между глаз,

Другому съездил по башке.

И тут все сорок кыргызят,

Как ладный боевой отряд,

Калмыков окружив кольцом,

Избили тут же без труда,

И те бежали кто куда.

И по горам пошла молва,

Что байский сын Большой болван

Избил калмыцких пацанов.

Боялись, что теперь вражда

Начнется меж родами вновь.

И бай Жакып сказал жене:

— Я вижу, сын наш не умен,

И против рода своего

Врагов настраивает он.

Среди калмыков сколько лет

Я жизнь от голода спасал,

Мне дорог северный Алтай —

Богатый благодатный край.

И здесь спокон веков живет

Добрейший трудовой народ.

А сын Боена хан Чаян

Меня, как друга, уважал

И дочь родную Бакдолет

В токолы за меня отдал.

Боюсь, что наш Большой болван

С соседями рассорит нас.

С земли, где мы нашли приют,

Опять бежать придется нам.

И все добро, что я нажил,

Немедля разлетится в прах,

И скот, что вырастил я здесь,

Окажется в чужих руках.

Нам сына надо поскорей

Убрать подальше от людей.

Пускай к Ошпуру он пойдет

И там наш умножает скот.

Позвал Манаса бай Жакып:

— Мы всех беднее, видишь ты,

Не можем встать из нищеты.

Нет ни коров, ни лошадей,

Всего лишь несколько овец

В отаре числятся моей.

У богача Ошпура, сын,

Побудь в горах ты пастухом.

Ты будешь там пасти телят,

Весною будешь получать,

По тридцать маленьких ягнят.

И вскоре сына бай Жакып

К Ошпуру на джайлоо отвез.

— Прошу тебя, мой Ошпурбай,

За сыном нашим присмотри,

К бездумным шалостям его

Будь строг и спуску не давай,

И человеком трудовым,

Ошпур, мне сына воспитай!

И бай Жакып, скорбя душой,

В слезах отправился домой…

Пять лет в горах провел Манас —

Пять лет телят исправно пас.

Двенадцать стукнуло ему.

С кочевий горных пастухов

Собрал он озорных юнцов.

В турнирах, в силе и в борьбе

Они тягались меж собой,

На низкорослых ишачках

На эр-сайыш ходили в бой.

Пошив из тряпок красный стяг

И, бросив клич «Манас! Манас!»,

Они ватагой озорной

В поход ходили боевой.

Шашлык пекли на вертеле,

Расположившись у костра,

Храпели хором до утра.

Проведать сына своего

Жакып приехал на джайлоо.

И здесь Ошпур поведал все.

О том, что сын его Манас,