Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи - [9]

— Возвращайся домой, — сказал жрец Малаэ-кахане, — а когда приблизится время родов, приходи ко мне. Я скажу тебе, кого ты носишь в своем чреве.

В месяце Икува, в день, запретный для молений в хеиау, Малаэ-кахана почувствовала первые схватки и, вспомнив наказ жреца, превозмогла, боль, пришла к нему и сказала:

— Я пришла, как ты велел. Скоро мне родить, так что говори, кого, я ношу в животе.

Так сказала Малаэ-кахана жрецу, и жрец ответил ей:

— Ладно, будь по-твоему. Только тебе надо, не раздумывая, дать мне то, что я велю.

И жрец приказал Малаэ-кахане: «Дай мне руку», — потому что так издревле гадали в его народе. Малаэ-кахана протянула ему левую руку ладонью вверх.

— Теперь я знаю, — сказал жрец, — что ты родишь девочку, ты сама сказала мне об этом.

От этих слов жреца тяжело стало на сердце у Малаэ-каханы. Больно ей было видеть, как дети, рожденные ею, умирают от руки мужа, и Малаэ-кахана стала молить жреца помочь ей.

— Возвращайся домой, — сказал жрец, — а когда будешь рожать, попроси Кахау-о-ка-паку принести тебе охуа: мол, ты хочешь рыбы, наловленной им самим. Твой муж любит ходить с сетью за охуа, он послушает тебя и ничего не будет знать. А ты отдашь дочь мне, и я о ней позабочусь. Когда же муж возвратится, скажешь ему, что ребенок родился мертвым.

Малаэ-кахана пошла домой. Вскоре у нее вновь начались схватки, но, едва утихла боль, она вспомнила наказ жреца, и сказала мужу:

— Послушай меня, Кахау-о-ка-пака, стоит мне закрыть глаза, как я вижу охуа-палемо. Налови ее для меня. Может, тогда и роды пойдут быстрее. В первый раз я так мучаюсь. Поэтому, видно, мне и захотелось охуа-палемо. Скорей принеси мне ее.

Кахау-о-ка-пака немедля отправился в море. Тем часом Малаэ-кахана родила дочь и назвала ее Лаиэ-и-ка-ваи. Вака приняла девочку, но едва кончились хлопоты, как Малаэ-кахана родила еще одну дочь и дала ей имя Лаиэ-лохелохе.

Вака и Капу-каи-хаоа унесли девочек, и тут возвратился с рыбной ловли Кахау-о-ка-пака.

— Кто родился? — спросил он жену.

— Ребенок родился мертвым, — ответила Малаэ-кахана, — и его бросили в море.

Кахау-о-ка-пака уже знал о том, что его жена родила. Дважды, когда он ловил рыбу, над его головой прогремел гром, возвестив о разрешении Малаэ-каханы от бремени. Так в день рождения Лаиэ-и-ка-ваи и Лаиэ-лохелохе люди на земле впервые услыхали гром. Случилось это в месяце Икува, гласит легенда.

Вака и Капу-каи-хаоа ушли уже далеко от дома Кахау-о-ка-паки, когда Вака спросила Капу-каи-хаоа:

— Послушай, Капу-каи-хаоа, где мы спрячем Лаиэ-и-ка-ваи и Лаиэ-лохелохе?

— Возьми Лаиэ-и-ка-ваи и иди с ней к озеру Ваи-апука. Там есть пещера, в ней вы и будете жить. А я позабочусь о Лаиэ-лохелохе.

Так Вака унесла Лаиэ-и-ка-ваи в пещеру, о которой сказал Капу-каи-хаоа, и прятала ее там, пока Лаиэ-и-ка-ваи не выросла.

А Капу-каи-хаоа ушел с Лаиэ-лохелохе в Ку-кани-локо на плоскогорье Вахи-ава[11].

Все время, что Лаиэ-и-ка-ваи жила в подводной пещере, будь то ночь или день, дождь или солнце, над озером Ваи-апука сияла радуга. Люди глядели на нее и удивлялись, но радуга, знак вождя, не исчезала ни над Ваи-апукой, ни над Ку-кани-локо, где росли сестры-близнецы.

Как раз в это время Хулу-маниани, великий прорицатель с острова Кауаи, задумал обойти остров. Он взошел на вершину горы Калалеа и увидал над островом Оаху радугу. Двадцать дней провел прорицатель на вершине горы Калалеа, разгадывая тайну радуги, и на двадцатый день понял, что радужная арка, двумя концами погруженная в черные тучи, — знак великого вождя.

Желая убедиться в своей правоте, прорицатель надумал плыть на остров Оаху. Он спустился с горы Калалеа и пришел в Анахолу, откуда на каноэ можно доплыть до острова Оаху, однако он не нашел там ни одного каноэ. Хулу-маниани еще раз обошел весь остров Кауаи, еще раз поднялся на гору Калалеа и увидел, что радуга над Оаху не исчезла. Тогда он возвратился в Анахолу и там узнал, что у вождя из Ваи-луа по имени Поло-ула есть каноэ. Прорицатель решил идти к Поло-уле и просить у него каноэ, чтобы плыть на остров Оаху.

Хулу-маниани пришел к Поло-уле, и он дал ему каноэ и гребцов в придачу. В ту же ночь, едва поднялась в небе звезда Хоку-хоокеле-ваа[12], пятнадцать мужчин покинули остров Кауаи. Первую остановку они сделали в Ка-маиле, что находятся в Ваи-анаэ.

Покидая Кауаи, прорицатель взял с собой черного поросенка, белого петуха и красную рыбу.

Когда каноэ приблизилось к Ваи-анаэ, прорицатель приказал гребцам оставаться на берегу и ждать его.

Хулу-маниани взошел на утес Мауна-лахилахи и над Коолау-лоа увидал радугу, которую раньше видел с горы Калалеа.

Приблизившись к озеру Ваи-апука, где вдали от людей жила Лаиэ-и-ка-ваи, он не нашел там ничего, похожего на жилище вождя, потому что Вака увидала прорицателя, когда тот еще был далеко, и скрылась в пещере, где жила Лаиэ-и-ка-ваи.

Хулу-маниани поглядел с берега на озеро и заметил рябь в том месте, куда нырнула Вака.

— Чудеса! — сказал Хулу-маниани. — Ветра нет и в помине, а на озере неспокойно. Похоже, здесь кто-то плавал и теперь прячется от меня.

Вака побыла немного с Лаиэ-и-ка-ваи и хотела было вернуться, но, увидав, что Хулу-маниани сидит на высоком берегу, побоялась к нему выйти, потому что приняла его за Кахау-о-ка-паку.