Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи - [8]
В «Сказании» употребляется около 150 личных имен и географических названий. И у Халеоле, и у Беквит каждое имя собственное пишется слитно. В русском переводе они разделены дефисами в соответствии со смысловым членением, чтобы облегчить читателю их восприятие, например, вместо Ланаланануиаимакуа пишется Ланалана-нуи-аи-макуа. К сожалению, не все собственные имена легко интерпретируются. Главная причина этого — неоднозначность членения на составные элементы, усугубляющаяся несовершенством гавайской орфографии, в которой не обозначаются один из согласных (гортанный взрывной) и долгота гласных. Значения личных имен и топонимов приведены в соответствующих справочных разделах. Все непереведенные термины, встречающиеся в тексте, объясняются в Глоссарии. Географические названия, которые удалось отождествить с современными, отмечены на прилагаемой карте.
Тем, кто захочет подробнее познакомиться с историей и фольклором Гавайев, можно порекомендовать следующие книги на русском языке:
Беллвуд П. Покорение человеком Тихого океана. М., 1986.
Луомала К. Голос ветра. М., 1976.
Сказки и мифы Океании. М., 1970 (Гавайский фольклор — с. 500–560).
Стингл М. Очарованные Гавайи. М., 1983.
Те Ранги Хироа (П. Бак). Мореплаватели солнечного восхода. М., 1959.
Тумаркин Д. Д. Вторжение колонизаторов в «Край вечной весны». М., 1964.
Тумаркин Д. Д. Гавайский народ и американские колонизаторы. 1820–1865 гг. М., 1971.
В. И. Беликов
СКАЗАНИЕ О ЛАИЭ-И-КА-ВАИ
ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО
Издатель этой книги пользуется возможностью выпустить в свет первый плод своих усилий и первое гавайское литературно-художественное произведение. До сего времени у нас была только учебная литература или книги, из которых мы узнаем о том, что есть праведное и неправедное[5]. Эта книга — первое гавайское, сказание, напечатанное на гавайском языке и повествующее о прежней жизни. Она призвана спасти от забвения одно из наших лучших преданий. Итак, перед вами запись речей и деяний прекрасной и любимой всеми дочери Гавайев. Да пробудит это предание в нашем народе любовь к предкам и к родной земле!
Прими эту небольшую книжку и возроди в себе интерес к гавайской мудрости, помоги ей сохраниться.
Пришло время, когда мы стали нуждаться в литературных произведениях, которые заняли бы нас в часы досуга, и потому издатель решился взяться за эту книгу, но лишь с помощью многих знающих людей, которые живут на наших островах, ему удалось пройти весь путь до конца. И вот гавайский народ получает первую занимательную книгу, подобную тем, какие есть у других народов. Пусть питает она нас мудростью и знаниями. Но мы должны соединить наши усилия и стремиться к тому, чтобы эта книга стала лишь первой в ряду множества книг, написанных на нашем родном гавайском языке.
Итак, друзья познания, дети Гавайев, те, что живут там, где солнце встает на рассвете, и там, где оно покидает нас на закате, — перед вами Богиня Сумерек! Она идет к вам с любовью, и вы ответьте ей любовью, на какую способно горячее гавайское сердце. Aloha no[6]!
Глава первая
В Лаиэ, что в Коолау, рассказывают, будто тут родились сестры-близнецы, и их матерью была Малаэ-ка-хана, а отцом Кахау-о-ка-пака[7], вождь Коолау-лоа и Коолау-поко, и его слово было там законом.
Кахау-о-ка-пака взял в жены Малаэ-кахану, и еще пребывали они в блаженной близости, лишь ослабили первое объятие, когда Кахау-о-ка-пака дал молодой жене клятву. Страшной была его клятва:
— Малаэ-кахана, теперь ты моя жена, и вот моя клятва. Если первым от нашей близости родится сын, тогда мы будем счастливы и счастливы будут все наши дети, они будут жить с нами до нашей старости, а когда мы умрем, оденут наши нагие тела[8] и сын разделит наши земли[9]. Так будет, если счастье не обманет нас и первым родится сын. Но если первой родится дочь, она умрет, и все дочери умрут, потому что первым у нас должен быть сын.
На восьмой год Малаэ-кахана понесла и родила дочь, столь прекрасную лицом, что она подумала: смягчится сердце вождя, откажется он от своей клятвы. Слушайте все! Во время родов Кахау-о-ка-пака вместе с другими мужчинами ловил рыбу, но, когда он возвратился домой, ему тотчас донесли, что родилась девочка. Кахау-о-ка-пака вошел туда, где лежала его дочь, завернутая в тапу, и приказал иламуку убить ее[10].
Опять зачала Малаэ-кахана, и опять родила она дочь, еще прекраснее первой, и подумала Малаэ-кахана, что теперь-то уж Кахау-о-ка-пака откажется от своей клятвы. Слушайте все! Завернутая в тапу, дочь лежала на руках у матери, но Кахау-о-ка-пака только раз взглянул на нее и приказал иламуку убить ее.
Малаэ-кахана родила еще двух дочерей, но ни одну не сумела уберечь от смерти, уготованной им отцом.
Когда Малаэ-кахана зачала в пятый раз, то, не дожидаясь родов, пришла она к жрецу и крикнула ему:
— Эй! Слушай! Жрец, ты видишь, как вздулся мой живот, но не пережить мне смерти этого ребенка. Мой муж твердо держит свою клятву. Четыре дочери были у меня, и все им убиты. Погляди на мой живот и скажи, кого я рожу. Если будет девочка, я убью ее прежде, чем она станет человеком, если мальчик, я не трону его.
