Сказ про невероятных лесных жителей и Клеща-Вруна - [37]

И хотя некоторые лесные жители были настроены решительно, и пламенно призывали сметать со своего пути любые кордоны змеёнышей, остальные успокаивали их, и с улыбкою говорили: «А зачем? Смотрите, ведь теперь не мы их боимся, а они нас - даже пригнали на опушки бронированные телеги, построенные для обороны от иноземцев. Зыркают на нас, как на врагов. Но ещё чуть-чуть, и они поймут, что все мы - единый народ, светлолесы, и нам нужно не воевать друг против друга, а жить в чести и согласии».

И большинство решило, что не надо ничего штурмовать, да и вообще воевать ни к чему, а только нужно и дальше показывать, «как нас много», что «нас большинство», и как все жаждут не битв, а всего лишь честного подсчёта голосов и нового домоправителя.

Нимфы плакать перестали и растворились в ликующей толпе, а дыхание протеста превратилось в бразильский карнавал, где было весело, креативненько, но каждый день отдалял честных светлолесов от победы. Они спешили на марши по выходным, заряжались на них, как батарейки, на неделю, а по утрам понедельников собирали авоськи и, как ни в чём не бывало, торопились на работу, заглядывая на бегу в мелькающую паутину. Они надеялись увидеть там новость о проснувшейся совести змеёнышей и обрушенной от напора их смеха власти Клеща-Вруна.

Друг мой, как злые создания видят всё вокруг только в чёрном цвете, и подозревают каждого встречного в заговоре против них, так и добрые обитатели имеют свойство невольно обманываться. Они несут в ладошках свет окружающим, и им кажется, что вокруг только такие же добрые и порядочные жители, а если кто-то из них и нарушает правила, так всего-то нужно ему об этом сказать, и провинившийся всё поймёт, горько устыдится, и непременно свою ошибку исправит.

Но жизнь немножко сложнее. И если мягкий укор идёт от одного честного сердца к другому такому же, тогда ссоры и вправду можно избежать, а вину загладить или простить. Но горькая правда, высказанная со всей вежливостью добрым обитателем в сторону злого, часто доводит даже до драки. Если, разумеется, Зло, будучи обычно трусливым, посчитает, что оно в эту минуту гораздо сильнее Добра, и может безнаказанно его отлупить.

Правда всему живому нужна, как воздух. Но нужно не просто любить её, но и быть готовым бороться за неё, а то и драться, - если на правдивое слово накидываются с кулаками. Ах, мой друг, умение обнять брата с любовью после его оплеухи - будет величайшим твоим достоинством. Но если бьют твоего близкого, или правду тягают за волосы, а ты стоишь в сторонке и только наблюдаешь - это уже не великодушие, а трусость и подлость.

Так что, мой хороший, если у тебя есть выбор между наикрутейшей компьютерной бродилкой или бегом на стадионе, между стрелялкой в гаджете или занятиями на турниках, то, знаешь, займись-ка лучше физкультурой, и прокачивай свои натуральные скиллы, а не умения виртуального героя, которые ничем в реальности тебе никогда не помогут. А дух, мускул и ловкость тебе в жизни ооооооооооочень пригодятся. Пусть ты не станешь великим спортсменом или профессиональным воином, но по крайней мере, сможешь при необходимости завязать змеёныша на узелок, а когда силы неравны, потому что змеёнышей слишком много - убегать от них во всю мощь.

А честные светлолесы всё ждали и ждали, когда же Клещ-Врун соскочит с «царского кресла». Всё надеялись-надеялись, что змеёныши одумаются, и сами уже призовут клеща освободить место домоправителя. Но пока честные жители лишь мирно шествовали по лесным дорожкам и наслаждались «днями близкой победы», Клещ-Врун и змеёныши заседали в военных штабах, разрабатывали чёрные планы, и никуда уходить не собирались.

Но мы, мой друг, всё же не станем насмехаться над благородством. Не будем уподобляться жабам да змеёнышам, пресмыкающимся исключительно перед чьим-то кулаком, и не ведающим ни чести, ни света. И кто знает, не спасло ли Светлолесье шанс на своё будущее, отказавшись от ответного кровопролития в то ужасное время?

35-3б. Две пустые главы, созданные только ради того, чтобы следующая имела правильную нумерацию.

37. Клещ-Врун идёт в наступление, или привет капуцинам.

Вполне может быть, что чаянья светлолесов о мире были бы не напрасны, будь на месте домоправителя не Клещ-Врун, а кто-нибудь, у кого в сердце оставалась бы хоть капелька доброты. Но у клеща сердце давно иссохло, и никакой доброте места в нём не было.

Пока честные жители заливали своими могучими волнами тропы и поляны Светлолесья, змеёныши не смели их трогать, потому что очень боялись вызвать цунами в ответ. И тогда они открыли позорную охоту на тех светлолесов, которые возвращались с прогулок небольшими компаниями. Каждый день и каждую ночь змеёныши теперь выслеживали честных жителей, подкрадывались к ним, и когда за них некому было вступиться, трусливо бросались на них всей шайкой, безжалостно жаля и уволакивая с собой.

А Клещ-Врун оглашал всё новые и новые запреты для светлолесов. Отныне всем порядочным обитателям приказывалось всегда молчать и не высовываться из норок вообще никуда, кроме как для работы на плантациях сахарного тростника, чтобы обеспечить вкусностями сладкую жизнь паразитов.