Скай - [44]

Даже не знаю, как добрался до нашей стоянки. Ввалился в палатку весь мокрый и злой. Федора не было. Парень совсем обнаглел, даже ночевать не явился. Кувыркается где-то с этой дрянью!

Я сорвал с себя всю одежду, растерся полотенцем и переоделся в сухое. Стало теплей, но радости это не доставило. Как она могла? И что мне теперь делать? Может, утопиться в этом чертовом озере? Ну, подохну, и что? Кто плакать станет? Разве что Сашка. И то вряд ли. Парень у нее! Вот поганка мелкая! Нее, точно его пристрелю! Вот только вернусь! Если вернусь…

Я лежал без сна и слушал дождь. Я не понимал, что у меня болит, то ли сердце, то ли душа. Кто-то из нас двоих точно сошел сума! Какая война, какой портал, какая, нафиг, бомба? Она меня ненавидит! За что?

Глава восьмая.

Я все-таки заснул, и мне всю ночь снились кошмары. Несколько раз просыпался и снова погружался в беспокойный сон. А под утро приснилась Ксюша…

Часы показывали девять утра, когда я нехотя открыл глаза. Как жить-то теперь, стоит ли вообще вставать?

С трудом заставил себя подняться. Голова болела, как с перепою. Койка Феди по-прежнему пустовала. Хоть кому-то везет!

На улице слышался приглушенный голос Тараса.

- Смотрите, кто проснулся! - Насмешливо сказал мой друг.

Кретин!

Тихомировы сидели за столом, допивая чай. Видимо, позавтракали уже. Вокруг все было мокрым, но небо прояснилось, лишь легкие облачка виднелись над лесом.

Светка улыбалась:

- Ну, наконец-то! А я думала, не попрощаюсь. Федька, небось, дрыхнет?

- Угу. Уезжаешь? Я думал, ты раньше собиралась.

- Да, - она вздохнула. - Пора уже ехать. Когда Федор проснется, скажи, что я его целую.

- Скажу.

- Что-то неважно ты выглядишь, - Светка мне подмигнула, - гулял, что ли, всю ночь?

- Типа того. - Разговаривать совсем не хотелось, но не обижать же Светку.

Тарас поднялся и подхватил с земли большую сумку.

Его мысли отдались болью в моей голове: 'Так, вроде ничего не забыла. Гриб взяла. Ха, нашла, чем удивить папашу! Славка - гад, трубку не берет!'

- Сеть, что ли, дали? - Спросил я, без сил опускаясь на свободный стул. Ох ты…! Мокрый же! Ну и пускай.

- Что? - Удивился он. - А, да, телефон работает. Позвонить надо?

- Не, мой тоже работает.

'Чего хмурый-то? - Подумал Тарас, глядя на меня неодобрительно. - Может, кофе ему сварить? Этому лентяю?'

- Свари, - кивнул я.

'Я что - вслух спросил?'

Чего меня несет-то? Дразнить Тараса - последнее дело.

- Ну, все, мальчики, - Светка поднялась. И как ей удается быть с утра такой бодрой и жизнерадостной? - Серега, целовать не буду. Присматривай за Федькой. Тарас, пойдем, проводишь.

- Пока, Свет. Увидимся.

Нда, и ее мысли не слышу! Вчерашнего страха перед 'даром' уже не испытывал, только недоумение, да и то равнодушное.

В лагере ученых заметил шевеление. Седой и Юрик. Уже за столом. Остальных не было видно. Сердце болезненно дернулось, когда глянул в сторону Ксюшиной палатки. Вспомнил, что, уходя, не застегнул вход, и совсем стало тошно. И куртка на берегу валяется. Да и плевать.

Я сходил к реке и там умылся, захотелось нырнуть с головой, но вовремя удержался. Сухой одежды так не напасешься. И ноги промочил на лесной тропе. Пришлось, вернувшись, одевать кроссовки. Заодно подобрал мокрую одежду, которая так и валялась на полу, вывесил на веревку. Благо Тарас навязал их в большом количестве еще в первый день. А сандалии - такие удобные, поставил сушиться на камень рядом с походной плиткой.

Тарас, который уже вернулся и варил мне кофе, беззлобно подумал: 'Ты еще в кастрюлю их засунь. Другого места не нашел!'

Хотелось ему сказать пару ласковых, но не стал. Пусть думает, что хочет.

Кофе меня все-таки взбодрило. Я пил его мелкими глотками, вдыхая чудный аромат. Молодец Тарас, хоть и думает про меня всякие гадости. Так он и не виноват, что я все слышу. Ничего интересного, к слову. Правда, удивил перед тем, как пойти за грибами, вот ведь энтузиаст! После грозы! Хорошо, не стал меня с собой звать, типа пусть Серый отдыхает. Громко объявив, что уходит на пару часов, о чем я и так уже все знал, посмотрел на меня задумчиво и мысленно выдал: 'Эх, Серый! Женился бы, что ли! Вон Ксения - хорошая девчонка. Что тебе еще надо?'

Я чуть не подавился горячим кофе. Да если б он знал! Я же ей практически предложение сделал! Ну, почти… А она! Повезло мне влюбиться в сумасшедшую. Иначе как объяснить ее рассказ? 'Нравлюсь?' - спросила она. Да какое там! Я умираю от любви к ней, даже теперь, после всего, что случилось. И ведь ничего не могу поделать. Если бы любовь выключалась, как компьютер! Нажал кнопку - и нет ее.

Унижаться и мириться не пойду! Пусть сама. Должна же понимать…

Тоскливо-то как. И голова трещит.

Вспомнив об аптечке, встал и поплелся к машине. Хоть анальгину съем. Пока Ксюши не видно. Встречаться пока точно не стоило.

Но человек предполагает, а бог располагает.

Я уже был на стоянке, когда взгляд, брошенный в сторону ученых, заставил меня замереть. У меня сердце сделало сальто-мортале при виде ее бледного личика и опущенных ресниц. Увидел, как она подходит к столу, где народ уже собрался на завтрак. Даже не взглянула! Хотя не заметить меня в десяти метрах было сложно. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Я со злостью перерыл всю аптечку, высыпал ее на сиденье, но анальгин так и не нашел. Запихал все обратно и захлопнул дверцу. Попросить анальгин у ученых даже в голову не пришло. То есть как раз пришло, но толку-то. Как я спрошу? 'Ребят, голова трещит, есть таблетки?' А Ксюша добрая, может, пожалеет! Еще чего не хватало! Я не богатенький спонсор, и мне ее жалость не нужна.